Путевые впечатления. В России. Часть первая

Веревка или цепь должны быть длиной около двенадцати метров.

Поросенка бережно доставляют в повозке до опушки леса, где рассчитывают начать охоту.

Там его ссаживают на землю, кучер отпускает поводья, и лошади бегут: средняя в тройке — рысью, боковые — галопом.

Поросенок, не привыкший к такому аллюру, испускс:;т жалобный визг, который вскоре переходит в вопли.

Как только начинаются эти вопли, появляется первый волк и устремляется вдогонку за поросенком; потом появляются два волка, потом три, потом десять, потом пятьдесят волков.

Все они борются за поросенка, дерутся друг с другом, стараясь приблизиться к нему и дотянуться до него: одни когтями, другие зубами.

Бедняга переходит от воплей к отчаянным крикам.

Эти крики будят волков в самых дальних уголках леса.

Все хищники на три льё в округе сбегаются, и тройку преследует уже целая стая.

Вот тогда-то и становится необходимым хороший кучер.

Лошади, испытывающие инстинктивный ужас перед волками, впадают в безумие.

Та, что бежала рысью, скачет галопом, а те, что галопировали, закусывают удила.

Все это время охотники стреляют наугад, поскольку целиться нет необходимости.

Поросенок визжит, лошади ржут, волки завывают, ружья грохочут.

Такому концерту позавидовал бы и сам Мефистофель на шабаше.

Упряжка, охотники, поросенок, стая волков — уже не более чем подхваченный ветром смерч, который взметает вокруг себя снег и, словно грозовая туча, мечет молнии и громы.

Пока кучер не теряет управления лошадьми, как бы они ни обезумели, — все идет хорошо.

Но если он перестает держать их в руках, если упряжка зацепилась, если тройка опрокинулась — тогда все кончено.

На следующий день, через два дня, через неделю будут найдены обломки коляски, стволы ружей, скелеты лошадей и наиболее крупные кости охотников и кучера.

Прошлой зимой князь Репнин устроил такую охоту, и она едва не стала последней в его жизни.

Оказавшись вместе с двумя своими друзьями в одном из принадлежащих ему имений, которое граничит со степью, он решил поохотиться на волков или, скорее, дать волкам поохотиться на себя.

Были приготовлены широкие сани, в которых легко, не стесняя своих движений, могли разместиться три человека; в сани запрягли трех лошадей, а управлять ими доверили многоопытному кучеру, местному уроженцу.

Каждый охотник имел при себе пару двуствольных ружей и полторы сотни патронов. Места распределили следующим образом: князь Репнин сидел спиной к кучеру, а друзья князя расположились по бокам саней, спиной друг к другу.

И вот они приехали в степь, то есть в бескрайнюю пустыню, покрытую снегом.

Охота была ночная.

Полная луна блистала на небе, и лучи ее, отраженные снегом, распространяли такое сияние, что оно могло поспорить с дневным светом.

Свинью спустили вниз, и сани пришли в движение.

Чувствуя, что ее куда-то силой волокут, свинья закричала.

Появилось несколько волков, но сначала они были малочисленны, боязливы и держались в отдалении.

Понемногу число их стало увеличиваться, и, по мере того как число их увеличивалось, они все смелее приближались к охотникам, которые, чтобы побыстрее приступить к делу, не заставляли тройку бежать быстрее обычного, несмотря на нетерпение, проявляемое испуганными лошадьми.

Хищников было уже около двадцати, когда они оказались достаточно близко, чтобы началось побоище.

Раздался выстрел, и один волк упал.

Стая пришла в сильное волнение, и охотникам показалось, что численность ее уменьшилась вдвое.

И в самом деле, вопреки поговорке «Волк волка не сожрет», семь или восемь голодных зверей отстали, чтобы растерзать своего мертвого собрата.

Но вскоре ряды стаи опять пополнились. Со всех сторон слышались завывания, перекликавшиеся с другими завываниями; со всех сторон видны были острые морды и сверкающие, как карбункулы, глаза.

Волки были на расстоянии ружейного выстрела, и охотники открыли непрерывный огонь.

Но, хотя почти все пули достигали цели, стая, вместо того чтобы становиться меньше, все увеличивалась, и вскоре это была уже не стая, а плотная масса хищников, которые преследовали охотников.

Бег волков был так стремителен, что казалось, будто они летят над снегом, и так легок, что они не производили ни малейшего шума; эта движущаяся масса, похожая на безмолвный морской прилив, неумолимо приближалась, несмотря на непрерывный огонь, который открыли трое охотников.

Стая растянулась за тройкой огромным полумесяцем, концы которого уже начали опережать лошадей.

Численность волков возрастала с такой скоростью, что казалось, будто они выходят из-под земли.

В их появлении было нечто сверхъестественное.

И в самом деле, невозможно было объяснить присутствие двух или трех тысяч волков в пустынной местности, где за целый день с трудом удавалось обнаружить двух или трех.

Свинью, чтобы она перестала кричать, втянули обратно в сани, поскольку ее крики лишь усиливали смелость преследователей.

Ружейный огонь продолжался, хотя более половины боевых припасов было уже израсходовано. Их оставалось лишь на пару сотен выстрелов, а волков, окружавших тройку, было две или три тысячи.