Пути-дороги. С чистого листа

Это мир для меня чужой… сто процентов… я жила совсем по-другому. Но при этому у меня откуда-то есть знания о сельском хозяйстве, но почти нет никаких умений. И на мне была цепочка, которая привела в ужас купца-ювелира.

А еще есть Яволк, который охотился на безмирников целых восемь лет и, надо полагать, умеет отличать их от обычных людей. Но меня он не считает опасной…

И тогда получается, я не безмирник? Но тогда почему бабка Ага велела мне молчать? И сама куда-то исчезла?

Пока собирала ягоды и грибы, косила траву и резала веники, сто раз прокрутила эти кусочки в голове, но так и не нашла с какой стороны к ним подойти. Надо потихоньку выспросить деда про безмирников… и, вообще, пора больше узнать о мире, в который я попала. Надеяться на то, что я все вспомню бесполезно. Даже если я вспомню все, мне это не поможет.

На обратном пути, сгибаясь под тяжестью двух полных корзин, охапки подвяленной травы, которую я скрутила в гульку и перевязала веревкой, чтобы можно было закинуть за спину, и десятка веников, я заглянула на свое место на берегу реки, где, как обычно закинула удочку. Я уже давно стала прятать ее в кустах, чтобы не таскать с собой туда-сюда. Но моя снасть снова, как и в первый раз, оказалась в воде.

Мысленно проклиная рыбу, которая опять утащила мою удочку, свалила свою поклажу на землю. В реку лезть не хотелось страшно, Но сегодня надо было вернуть удочку хозяевам, у меня же теперь будет морда. И я, подоткнув юбку, вошла в воду. По колено. Сердце от страха колотилось в горле, я потянулась за удочкой, и смогла схватить удилище за самый кончик. Уф, повезло… Осторожно подтянула к себе, схватила. Все. Теперь на берег. Быстро!

Но не тут-то было, кажется крючок зацепился за корягу и как я не дергала за удилище, вытащить не получалось. Лезть в воду глубже я не могла. Уж лучше я Ромену с Рэмусом новый крючок на ярмарке куплю.

Я уже готова была плюнуть и бросить удочку в реке, но последняя попытка неожиданно заставила леску провиснуть. Получилось! Я потянула леску снова, и с удивлением услышала, что каждый рывок откликается шуршанием в камышах. Как раз там, где сейчас истерично крякала утка. По тому, как шла леска, чувствовалась – на том конце что-то очень большое. Во много раз больше, чем самый крупный карась, которого я ловила на эту удочку. Может все же сом? Ну, или щука?

Вытаскивала рыбину я очень долго. Иногда приходилось немного стравливать леску, отпуская добычу, чтобы она не сорвалась. Но постепенно щука уставала и сопротивлялась все меньше и меньше.

А я взмокла от волнения и дышала, как паровоз, слишком тяжелая была рыба, и слишком сильно я боялась ее упустить.

Но когда увидела, кого именно я поймала, от удивления чуть не выпустила леску из рук. На мой крючок попалась та самая утка, которая орала в камышах…

И не только она. За крикливой мамашей, перепугано щебеча, выплыла дружная семейка маленьких утят… целых двенадцать штук.

Мне мгновенно стало понятно, отпустить тринадцать жирных уток, которых нам с дедом хватит на всю зиму, я просто не имею права. Нужно во что бы то ни стало поймать их и отнести домой. Если подрезать крылья, подсказала моя память, то они никуда не улетят и будут прекрасно жить во дворе. А кормить их можно рыбной требухой, водорослями и пищевыми остатками.

На то, чтобы поймать крикливую птицу мне понадобилось не меньше часа. Только когда и она, и я, вымотались окончательно, она позволила взять себя в руки.

Я выползла на берег, прижимая к себе утку, вытряхнула из корзинки грибы и сунула ее туда, завязав корзину влажным от пота платком.

Села рядом, выдохнула и снова полезла в воду. Малыши не уплывали далеко, но все же их ловля потребовала времени, сил и сноровки.

И когда, наконец, все двенадцать утят попали в корзинку к маме-утке, я поняла, что в пылу охоты, заходила в воду гораздо глубже, чем по колено. К тому же я вся вымокла, и одежда висела на мне мокрой тряпкой с пятнами тины, ила и грязи.

Надо простирнуть. Порошка-то здесь нет, и стирать приходится слабым раствором щелока – водой настоянной на золе. И такие пятна, если высохнут потом могут и не отмыться. Придется замачивать в растворе покрепче. Только щелок разъедает и ткань тоже, а нам с дедом надо быть экономнее и бережливее.

На постирушки я зашла в воду почти по пояс, чтобы не наклонятся. Страх не то, чтобы пропал, но его стало возможно контролировать. И это было прекрасно. Утко-ловля принесла мне не только потенциальное мясо, но и ослабление фобии. Теперь надо было закрепить результат.

И, развесив вещи на кустах и камышах, я немного поплавала, не заплывая впрочем глубже, чем по шейку. Мне нужно было знать, что я в любой момент могу встать на ноги, тогда паника отступала.

Обсохнув на ветру, оделась в полусырую одежду, собрала грибы в фартук, завязала в узел, загрузилась и пошла домой. Хороший сегодня день…