Путилин и Петербургский Джек-потрошитель

— Не трусь, не трусь, старина, всех покойников твоих успокою, они не будут у меня бунтовать! — похлопал рукой по плечу сторожа. — Ну, веди нас к тому таинственному месту, где тебя так напугал загробный свет и мертвец…

На кладбище было совершенно безлюдно.

Раз только, покуда мы шли узкими дорожками между рядами могил, нам встретился могильщик с железной лопатой в руках.

Он слегка приподнял картуз и безразлично поглядел на нас.

— Вот, ваше превосходительство, примерно в этом месте, — повернулся к Путилину старик сторож.

Тут, в этом пространстве, указанном им, находилось могил около пятнадцати… Скромных крестов было только два, остальные — все дорогие памятники.

— Здесь, верно, места подороже, для богатых? — спросил Путилин кладбищенского сторожа.

— Так точно-с…

Путилин стал обходить их, внимательно вглядываясь в памятники и вчитываясь в их надписи.

— «Отставной гвардии ротмистр…», «Потомственный почетный гражданин…», «Девица Любовь…» — бормотал он.

Вдруг услышал я его возглас:

— Смотри, доктор, какой интересный памятник, вернее — странный!

Я поднял глаза, и при виде этого памятника какое-то неприятно-тоскливое чувство овладело мною.

Передо мною был род широкого, большого металлического бассейна, у бортов которого находились небольшие отверстия, круглые дырки. Посередине его вздымался очень высокий, тонкий медный крест не общего могильного типа крестов, а какой-то особенный, странный. Высоты он был сажени в две. Ближе к верхушке его находилась узкая перекладина, с которой спускалась вниз по стволу медная змея с широко раскрытой пастью, с вытянутым из нее тонким змеиным языком.

— Что это? Это настоящий «медный змий» из Библии? — вырвалось у меня с дрожью страха и отвращения. — Как могли разрешить поставить такой памятник? Причем на могиле изображение змия?

— Это точно изволите говорить, ваше высокоблагородие, — угрюмо произнес кладбищенский сторож старик. — Нехороший это монумент, не христианский. Недаром его все обходят, хотя спервоначала многие приезжали из любопытства на него поглядеть.

— «Любезной матери и любезному отцу от их любящего сына», — громко вслух прочел Путилин надпись на узкой медной дощечке, находящейся как раз под свесившейся головой змеи.

— Давно стоит этот памятник? — задал он вопрос сторожу.

— Года два-три примерно.

— А ты не знаешь ничего больше про него?

— Без меня все это случилось, ваше превосходительство… Я в это как раз самое время уезжал на пять месяцев в деревню свою. Мне опосля, как я вернулся и стал о нем спрашивать, рассказывали, что похоронены тут богатеи большие — старуха-купчиха с мужем своим. Почитай, чуть не в один день померли они. Потом, слышь, такая история вышла, что сын евойный начальство упросил разрыть могилу и выкопать гроба, а для чего — уж я не знаю. Только что, значит, стали могилу разрывать, а оттуда гады-змеи так и стали выползать. Страшная сила их! Так и лежат, клубками свернувшись, так и шипят! Жуть взяла всех. Отскочили от могилы и могильщики, и начальство кое было, и духовенство. Скорей стали опять засыпать ее, отслужили панихидку — и крышка. Спустя, значит, малое время сынок-то вот и поставил монумент сей.

Путилин, как мне казалось, рассеянно слушавший рассказ сторожа, вдруг опустился на колени и приложился ухом к одной из дыр в бассейне-памятнике. Он слушал что-то несколько секунд, потом встал и очень пристально, внимательно стал осматривать бассейн-постамент «медного змия».

— Ого, как непрочно работают наши монументных дел мастера! — усмехнулся великий сыщик. — Крест стоит так недолго, а уж шатается.

— Да им что: им бы только деньги сорвать, — философски заметил старик сторож.

Путилин еще минут десять повозился около отвратительного памятника.

— Ну, а теперь, старина, веди нас к себе в гости, в твою сторожку.

Старик сторож повел нас.

— Мы долго останемся здесь, Иван Дмитриевич? — спросил я моего друга.

— Да, порядочное количество времени. Ранее глубокой ночи мы не выберемся отсюда.

— Так для чего же мы забрались в такую рань?

— Для того чтобы при дневном еще свете полюбоваться некоторыми памятниками. Ночью при фонаре это было бы не совсем удобно.

— Гм… Признаюсь, не особенно приятная перспектива торчать в этом мрачном месте столько часов, — недовольно пробурчал я. — Что мы будем тут делать?

— Разве? — рассмеялся Путилин. — Обстановка как раз по тебе, мистику и оккультисту. А время мы как-нибудь убьем в продолжении нашего спора, который был так неожиданно прерван.

В сторожке кладбищенского сторожа

А обстановка была действительно на редкость необычайная, такая, в какой я еще никогда не бывал с моим другом, талантливейшим русским сыщиком.