Путин и Запад. Не учите Россию жить!

Но вместо этого мы предпочли разогнать баасистское правительство, ничего не предложив взамен, распустили иракскую армию и гордо объявили, что освобождение Ирака — это только начало грандиозных демократических преобразований на Большом Ближнем Востоке. Какими же надо быть наивными и, откровенно говоря, невежественными в отношении реального положения дел в Ираке и на Ближнем Востоке в целом, чтобы поверить в успех этой сверхамбициозной схемы, причем такой, которая реализуется без каких-либо видимых усилий по урегулированию арабо-израильского конфликта и с позиций единственного спонсора правительства Шарона. Попытки перекроить Ближний Восток по американскому шаблону должны были неизбежно натолкнуться на сопротивление в самом Ираке и противодействие со стороны его соседей, в частности Ирана и Сирии, а также ослабить стремление даже наиболее дружественных Америке арабских государств, таких как Египет, Саудовская Аравия и Иордания, помогать нам в Ираке. Все эти страны имели основания опасаться, что подпадут под американский генеральный план переустройства региона.

Америке пришлось заплатить за эти ошибки кровью, финансами, снижением авторитета на международной арене. Сократились наши возможности уделять должное внимание международному сотрудничеству по другим важнейшим проблемам (например, вероятному появлению ядерного оружия у Северной Кореи и Ирана), а ведь такое сотрудничество нам необходимо! Судя по реакции других ведущих держав, иракский опыт, например, затруднил Соединенным Штатам задачу привлечь Европу, Россию и Китай к взаимодействию по вопросу введения жестких мер в отношении Ирана. (В случае с Москвой и Пекином важную роль сыграло и осуществленное под американским руководством нападение на Югославию в 1999 году.) Наблюдается нежелание принимать резолюции Совета Безопасности ООН, включающие положения об угрозе применения силы, хотя подобная угроза была бы полезной для оказания давления на иранское правительство. Однако многие страны, в том числе некоторые давнишние партнеры Америки, опасаются, что эти резолюции помогут Соединенным Штатам оправдать их односторонние военные действия.

Неоконсерваторы как внутри, так и вне администрации утверждают, что достаточно только изменить тон американских высказываний и усилить внимание к общественным связям — и американская внешняя политика станет более эффективной. Но это их фантазии. Что нам требуется на самом деле, так это изменить способы проведения нашей политики, а не просто по-иному «преподносить себя».

Ничто, кроме промежуточной корректировки, не позволит Америке вновь утвердиться в роли признанного мирового лидера и получать не чисто символическую (что, конечно, не относится к Великобритании) помощь со стороны слабых «коалиций добровольцев», а реальную поддержку от других ведущих держав.

Мы предлагаем корректировку — речь не идет о крупномасштабном изменении курса. Администрация Буша во время первого срока продемонстрировала способность проводить реалистичную внешнюю политику, основанную на жизненно важных интересах. Взяв резкий старт на китайском и российском направлениях, команда Буша осознала важность построения партнерских отношений с этими крупными державами.

Президент Буш поступил абсолютно правильно, когда после трагедии 11 сентября 2001 года призвал к беспощадному и безжалостному преследованию террористов, где бы те ни находились. В отличие от неоконсерваторов и либеральных интервенционистов он отверг двойные стандарты в отношении террористической угрозы и не стал переименовывать определенных террористов в «борцов за свободу», даже несмотря на сильное давление со стороны некоторых заинтересованных сил. Так, Буш отказался критиковать российского президента Владимира Путина за его жесткие (хотя и не всегда эффективные) меры против террористов, выступающих от имени чеченцев. Президент Буш дал ясно понять, что группы, совершающие ужасающие акты насилия против гражданского населения, являются террористами. И неважно, насколько благородно их дело и правомерно их недовольство, — никогда не следует испытывать к террористам сочувствие, поскольку оно может явиться средством поощрения и поддержки их действий.

После первого приступа эйфории, вызванного падением Багдада, администрация Буша осознала, что, учитывая занятость США проблемой Ирака, не следует применять силу для устранения других репрессивных режимов, пока они не представляют угрозу для Соединенных Штатов. С тех пор как ответственность за политические преобразования в Ираке была возложена на помощника президента по национальной безопасности (ныне госсекретарь. — Ред.) Кондолизу Райс, США, терпящие неудачи в Ираке, переключились с романтики демократического экспериментирования на работу по установлению стабильности в стране и обеспечению быстрого перехода власти к новому иракскому правительству. Эту политику лучше воспринимают не только соседи Ирака, она имеет больше шансов на успех и среди самих иракцев, уставших от беспорядка.