Путин и Запад. Не учите Россию жить!

Конечно, в том мире, который сложился после 11 сентября, ведущая сверхдержава не имеет иной альтернативы, кроме как решительно и настойчиво добиваться своей цели; это относится и к тем редким случаям, когда Америке приходится прибегать к односторонним действиям и упреждающему применению военной силы. Вопрос в том, при каких обстоятельствах и во имя чего это нужно делать? Как признал сенатор Керри во время избирательной кампании, ни один ответственный американский президент не может отказаться от права предпринимать все необходимые меры для защиты американской безопасности, пусть и при отсутствии санкций Организации Объединенных Наций, НАТО и прочих международных организаций. Рассуждая реалистично, другие страны, даже те, кто дорожит своей способностью ограничить нашу свободу действий с помощью международного права, вряд ли могут требовать от США так много.

Что касается упреждения, то в мире ширится согласие относительно того, что традиционное сдерживание, действенное в случае с национальными государствами (которые контролировали свою территорию и не могли защититься от массированного удара, следовавшего в ответ на безответственное поведение), просто не срабатывает в век субнациональных террористических коалиций, тем более если принять во внимание катастрофические последствия применения ОМУ, которое все в большей степени становится доступно негосударственным игрокам. Вопрос не в самом упреждении, а скорее в распространенном сегодня мнении, будто США способны произвольно прибегать к упреждающим действиям, причем не против истинных врагов, угрожающих Америке, а против тех, кого американские политики дружно сочтут жестокими и недемократичными. Американцы, которые на протяжении своей истории не любили властвовать, если на то не было явного согласия со стороны их подданных, должны бы первыми понять, почему остальной мир не готов предоставить широчайшие полномочия какой-либо одной нации. В конце концов, не существует такого понятия, как добрая тирания. Если одна держава действует свободно и без всяких ограничений (за исключением тех, что она сама на себя накладывает), то это будет восприниматься как тирания даже теми странами, у которых в силу их демократической ориентации нет причин опасаться наказания со стороны Америки.

Президент США гордо провозглашает себя человеком веры; людьми веры являлись американские отцы-основатели. Однако специфика американского эксперимента зиждилась на том, что великие идеалы сочетались с не менее великим прагматизмом и что твердой вере в свое дело сопутствовало глубокое уважение к чувствам других людей. Именно поэтому неоконсервативные взгляды выглядят таким явным отступлением от американской политической традиции. Президент Буш обогатит полученное им наследие и внесет большой вклад в усиление эффективности американской внешней политики, если провозгласит благородный реализм девизом своей внешней политики. Такой благородный реализм должен опираться на пять важных принципов.

Во-первых, война с терроризмом должна стать неизменным организующим принципом американской внешней политики. Это не означает, что надо уделять меньше внимания таким приоритетным направлениям нашей внешнеполитической деятельности, как экономические интересы США, вопросы экологии и права человека. Но нельзя допустить, чтобы усилия в какой-либо из указанных областей приводили к ослаблению борьбы с террором. В конце концов, успех или неудача в войне с террором способны в весьма значительной степени предопределить участь Америки.

Во-вторых, во время второго президентского срока администрации Буша следует основательно потрудиться над восстановлением американского лидерства. Речь не о том, чтобы позволить кому бы то ни было препятствовать США в реализации их могущества. Скорее, требуется серьезная оценка альтернатив в тех случаях, когда не удается выработать многостороннее решение и есть выбор между необходимостью пойти на компромисс ради получения более ощутимой поддержки в мире и стремлением сохранить свободу действий, связанную с односторонними шагами. Например, в том, что касается ядерных программ Северной Кореи и Ирана, Америке есть смысл изо всех сил работать над тем, чтобы максимально сблизить позиции других стран, имеющих отношение к данной проблеме, с позицией США (несмотря на то что такой консенсус может оказаться далеким от совершенства), вместо того чтобы принимать угрожающие позы в гордом одиночестве. В этом контексте следует четко уяснить, что упреждение — это последняя и крайняя мера, применимая лишь при наличии неопровержимых доказательств существования реальной угрозы жизненно важным интересам США.