Пыль и сталь (СИ)

— Он был безоружен, беспомощен. Я вспомнил, как потерял контроль над собой во время поединка с его сыном, когда тот лежал на земле и молил о пощаде. Это воспоминание остановило мою руку, и я не смог совершить задуманное. В то же мгновение Оринес Верессар проснулся. Он увидел меня, растерянно стоящего у его кровати, и рассмеялся, бросив мне в лицо «shwath!», что значило «трус». Мне пришлось бежать через окно. Я нёсся, не разбирая пути, а в голове звучало только «Shwath! Dhaenar!». Когда я опомнился, Улунтар остался далеко позади. Как и вся моя прошлая жизнь.

Драм провёл ногтями по чёрным знакам на лице, словно хотел содрать с себя кожу.

— Теперь мне уже никогда не убежать от позора. Трус, — эльф взглянул на наёмника. — Эта надпись означает «трус».

— Редкостный подонок, конечно, этот Оринес. Но, знаешь, иногда месть — не лучший выход. Она часто делает из нас чудовищ. К тому же нет ничего позорного в том, что ты не смог убить спящего… — начал было наёмник, но был тут же резко перебит.

— Нет! Пойми, Таринор, меня ведь обучали убивать. Убивать безжалостно. Но в тот раз мне не удалось, внутри словно что-то сломалось. Некогда моя жизнь была посвящена reviad’adess, искусству убийства, теперь она не имеет смысла.

— Ну, заладил. Знаешь, если жизнь потеряла смысл — шли всех к чёрту и начни новую! Не знаю, как там у вас, а здесь на поверхности это проще простого. Ты ведь умеешь что-то, кроме этого твоего искусства?

— Я… Я не уверен, — Драм опустил голову.

— Да вот хотя бы кроликов ловить! — усмехнулся наёмник. — Ладно, разберёмся ещё. А ты неплохо говоришь по-нашему. Неужели вас так хорошо этому обучают?

— Мы должны уметь говорить на одном языке с вами, Таринор, только и всего. Убийца должен понимать свою жертву, — печально улыбнулся эльф.

— И всё же в случае чего говорить буду я. Выговор у тебя такой, что даже мне ухо режет, — усмехнулся Таринор. — Кстати, надо бы вернуть тебе клинки.

Наёмник вытащил из-под лежанки пару кожаных ножен и протянул их эльфу.

— Только не доставай их понапрасну, в наших краях это не любят.

— Dhren и Lith останутся в ножнах.

Драм с тихим шелестом обнажил клинок. На свету он казался осколком прошлой тёмной ночи, а в блестящем лезвии отражалось удивлённое лицо наёмника. Длиной он был не больше его предплечья и почти без гарды. Ему такое оружие точно бы не подошло.

— Это — Dhren, по-вашему, «тень», — пояснил эльф. — А это, — добавил он, извлекая второй точно такой же, —

Lith. «Шёпот». Клинки-близнецы, когда-то их подарил мне отец.

— И что, ты их различаешь?

— Я их чувствую. Научился за многие годы, — ответил Драм, пряча клинки обратно. — А у твоего меча есть имя?

— Мне это ни к чему. За годы я успел сменить несколько мечей. Должно быть, ваша сталь куда лучше нашей, раз эти твои клинки служат так долго. А может, дело в том, что мне приходилось обнажать меч куда чаще, чем хотелось бы. Так что для меня это всё равно, что дать имя сапогу или куску солонины.

Покончив с кроликом, Таринор и Драм вернулись на тракт. Их путь лежал на восток, в Драконью долину или Дракенталь, как её называли по имени самого большого города. Хоть огнедышащих чудовищ в тех краях уже давно не было, но жители долины до сих пор ревностно и гордо хранили о них память. Серое небо напоминало мутную грязную лужу. Оно нависало над путниками, то и дело грозя разразиться дождём. Но дождь никак не начинался, будто копил силы, так что наёмник с эльфом молчаливо мерили шаги по прямой как струна и пока ещё сухой дороге.

К концу дня они добрались до моста. Он был перекинут каменной аркой через реку Атер, которая была настолько широка, что по ней ходили суда и сплавляли лес к верфям Золотого берега. Эти щедрые воды кормили немало деревень, выросших по обоим берегам на протяжении всего русла, и Атер заслуженно носил звание второй Великой реки Энгаты.

Первой был неспокойный Эрберин, что брал начало в горных источниках к северу от Энгатара, огибал горы Пояса мира, петляя словно змея, и, наконец, преодолев болота Южного края, впадал в Залив трёх сестёр. Его название с эльфийского переводилось как «Шумная река», и носил своё имя он неспроста: из-за витиеватого русла и бурного течения Эрберин почти не использовали для судоходства.

Таринор наслаждался приятной прохладой, которая исходила от шумевшей внизу воды. Это было слабым утешением после того, как ему пришлось заплатить два серебряных марена смотрителю за переход и ещё один марен, чтобы тот не задавал вопросов насчёт незнакомца под капюшоном. Милю спустя путники разбили лагерь и начали готовиться ко сну.

— Так и разориться недолго с этими мостами, — проворчал Таринор, чиркая кресалом о кремень. — Хорошо хоть не все переправы платные.

— А если не платить? Есть обходной путь?

— Только вплавь через Атер. Ширину реки сам видел, а вода там в это время года, скажу я тебе, очень холодная, так что здесь заплатить было самым лучшим вариантом. К счастью, серебро неплохо стирает память, а помнить о тебе этому смотрителю точно ни к чему. Уж лучше так, чем весть о тёмном эльфе расползётся по всей долине.