Пыль и сталь (СИ)

— Ладно тебе, не кипятись. Каждому бродяге своя дорога. И каждая может привести к чему-то интересному. Кстати! — Таринор вспомнил о странном браслете, что показал ему гном Агдаз в «Белом дубе», и решил сменить тему, — Откуда у гнома торговца редкостями мог бы быть браслет работы тёмных эльфов?

— Если он не лгал, и это действительно браслет etheldiar, то он мог купить или выменять его у кого-то. Быть может, ему доводилось побывать в подземном городе или он торговал с гоблинами, ограбившими поселение etheldiar.

— Значит гоблины и вам досаждают?

— Досаждают ещё как. Они жили под землёй ещё до нас, и там их куда больше, чем у вас на поверхности, — улыбнулся Драм. — Скажи, он надевал браслет при тебе? Или может быть ты сам примерял его?

— На его руку эта штука просто не налезала, а я, знаешь ли, поостерёгся. Вдруг застрянет, а я снять не смогу? Пришлось бы покупать.

— Это самое меньшее, что могло произойти с тобой, Таринор. Такие вещи нередко создавались не только в качестве украшения, но и как ловушки. Так был убит Асирион Диар. Ему прислали в подарок браслет, внутри которого были крошечные отравленные иглы. Асирион умирал в своём поместье долго и в страшных мучениях. Ты выгодно отличаешься от него отсутствием привычки надевать на себя незнакомые вещи, — заметил Драм. — Проживёшь долгую жизнь.

— И на том спасибо. А много ли за такой браслет можно было бы выручить? — задумчиво спросил Таринор. — Если, разумеется, он не был отравлен.

— Выручить? Смотря, из чего он сделан.

— Допустим, он был чёрный, блестящий и с какими-то закорючками с внутренней стороны.

— Обсидиан, подземное стекло жара глубин. Скорее всего, метка мастера-ювелира. Возможно даже самого Риссенара из дома Этель Арун! Тогда это могла быть реликвия, редкая и бесценная вещь. Продавать такое — это просто кощунство, — внезапно Драм осёкся, поймав на себе укоризненный взгляд наёмника. — Уверен, дом Этель Арун не пожалел бы за него ни молодых рабов, ни толстых сквойлов.

— Кого-кого?

— Сквойлы… — эльф пытался подобрать слова. — Это такой скот у etheldiar. Похожи на слизней поверхности, но гораздо больше. Как ваши коровы.

— Отвратительно. Ладно, мне это ни о чём не говорит. Серебра бы много заплатили? Или, чем чёрт не шутит, золота?

Наёмник уже начал жалеть, что упустил шанс получить такую ценную вещь почти задаром.

— У нас эти металлы ценятся не так высоко, как на поверхности. Но, думаю, немало. В Улунтаре обладать такой вещью — большой почёт.

— У нас почётнее обладать золотом, — заметил Таринор.

— Учитывая ваше к нам отношение, не думаю, что ты нашёл бы на него покупателя.

— В общем-то, ты прав. Начинаешь понимать этот мир, Драм, — улыбнулся наёмник.

К ночи следующего дня они увидели впереди огни Алого брода, каменной крепости, в чрево которой уходил тракт, чтобы выйти по ту сторону реки.

— У тебя острый глаз на темноту, Драм, — вдруг остановился наёмник. — Что видишь?

— На стенах знамёна. На них… Красная зубчатая стена на жёлтом фоне.

— Верно, знак дома Редхёрст. А что скажешь о самой крепости?

— Три этажа, на башнях люди. Ворота закрыты, их охраняют два человека. Один из них ковыряет в носу, а второй…

— Ну, это нам уже знать не обязательно, — прервал его Таринор. — Идём, отсюда нас не заметят.

Наёмник свернул с дороги, и эльф последовал за ним. Вскоре они уже были достаточно далеко, чтобы огни крепости на мосту стали совсем крошечными. Шумящая впереди река отражала лунный свет серебряными бликами. Как знал Таринор, она не была особенно глубокой в это время года, да и до другого берега было чуть больше полутора десятков футов.

— Предлагаю перейти сейчас, а потом погреть ноги у костра, — предложил наёмник, снимая сапоги. — Идём быстро, но осторожно: течение здесь бурное, а вода холодная. Постарайся сохранить равновесие, смотри, куда ставишь ногу, если нет желания схлопотать лихорадку.

Но несмотря на предостережения наёмника, Драм всё равно едва не упал в воду.

— Под землёй такая бурная вода — редкость, — пояснил отчего-то повеселевший эльф, сходя на берег.

Перебравшись через реку, Таринор тут же принялся разводить огонь. Штаны промокли выше колен и их надлежало хорошенько высушить.

— Говорят, когда-то эта речушка была в сотню раз шире, — проговорил Таринор, проверяя, высохли ли штаны. — Она-то и выточила всю драконью долину среди этих гор. Есть у неё и эльфийское название, только я его никак не припомню.

— Laugrin, — сказал Драм. — Река-дракон. Я о ней слышал, но никогда здесь не был, чтобы увидеть своими глазами. Теперь это, скорее, река-змея.

— Потому-то, наверное, её и называют Змеицей, — улыбнулся Таринор, укладываясь. — А как будет по-эльфийски «Змеица»?

— Змеица… Змеиная река. Почти так же, Laegrin. Laug — это дракон, а laeg — змея.

— Забавный же у вас язык… — сказал наёмник, засыпая.

Глава 14