Пылай, огонь

— Итак, Нэнси. Каково ваше полное имя?

— У меня два имени.

— Ясно. И каковы же они?

— Слейтер. Нэнси Слейтер. Нэнси Осборн Слейтер. Фон Лейнсдорф, — сдавленным голосом добавила она. И произнеся эти слова, ее губы продолжали шевелиться.

— Очень хорошо, Нэнси. Расслабьтесь. Расслабьтесь. С вами все в порядке. Теперь скажите, откуда вы явились?

— Из провидения.

Не скрывая изумления, Фрейд взглянул на часы, и, должен признаться, меня посетила мысль, что мы стали жертвами невероятного розыгрыша — или же ее фантазия в самом деле заставила ее углубиться в дебри метафизики?

Дилемму решил Холмс. Стоя за спиной девушки, он заговорил так тихо, что мы еле слышали его слова.

— Может быть, она имеет в виду Провиденс, столицу Род-Айленда. Это, сколько мне помнится, самый маленький штат Америки.

Не успел Холмс закончить фразу, Фрейд энергично кивнул и снова, опустившись на колени рядом с девушкой повторил свой вопрос.

— Да. Провиденс. Род-Айленд.

— Что вы здесь делаете?

— Я проводила медовый месяц в мансарде.

Ее губы опять конвульсивно дернулись. Спазмы горла настолько искажали ее ответы, что трудно было разобрать слова. Пораженный ее состоянием и невнятной речью, я тем не менее проникся сочувствием к этому бедному изможденному созданию.

— Хорошо, отлично. Расслабьтесь. Расслабьтесь.

Поднявшись, Фрейд повернулся лицом к нам.

— Все это совершенно бессмысленно.

— Задайте ей еще несколько вопросов, — тихо посоветовал Холмс. Его глаза были как у кобры прикрыты тяжелыми веками, но я-то видел, что он как всегда собран и напряжен. Он стремительно перерабатывал имеющиеся у него факты. — Задайте ей еще несколько вопросов, — повторил Холмс. — Спросите, где она вышла замуж?

Фрейд повторил вопрос.

— В таверне. — Невнятица произношения затрудняла понимание слов.

— В таверне?

Она кивнула. Фрейд из-за плеча глянул на нас и еще раз пожал плечами. Холмс дал ему знак продолжать.

— Вы говорите, что ваша фамилия фон Лейнсдорф. Кто такой фон Лейнсдорф? Ваш муж?

— Да.

— Барон Карл фон Лейнсдорф? — Фрейд не мог скрыть ноток сомнения в голосе.

— Да.

— Барон скончался... — начал он, и тут женщина, называвшая себя Нэнси, яростным рывком внезапно поднялась на ноги, глаза ее оставались закрыты, но она силилась открыть их,

—Нет!

—Садитесь, Нэнси. Садитесь. Вот так, хорошо. Очень хорошо. А теперь снова расслабьтесь. Расслабьтесь.

Фрейд, встав, повернулся к нам.

 — Весьма странно. Как правило, при гипнозе галлюцинации исчезают, но не в данном случае, сообщил он, сопровождая свои слова многозначительным взглядом.

 — Галлюцинации? — поднял веки Холмс. Что заставляет вас считать, будто она во власти галлюцинации?

 — Ее слова не имеют смысла.

 — Это не одно и то же. Кто такой барон фон Лейнсдорф?

 — Представитель одного из древнейших родов империи. Кажется, кузен императора. Он скончался несколько недель назад.

 — Он был женат?

 — Понятия не имею. Должен признаться, я просто в растерянности. Мне удалось заставить ее заговорить, но ее слова не дают никакого представления, что же с ней делать дальше.

Кулаком он ударил по ладони другой руки и растерянно отвернулся, а мы продолжали смотреть на странную больную, губы которой снова зашевелились, словно она хотела что-то сказать?

— Могу ли я задать ей вопрос-другой? — спросил Холмс, кивая в ее сторону.

— Вы? — Фрейд не мог скрыть удивления в голосе, услышав такую просьбу.

— Если вы не против. Может быть, мне удастся еще что-нибудь узнать.

Чувствовалось, что Фрейд обдумывает ситуацию, внимательно глядя на Холмса, который с подчеркнутым равнодушием ждал его ответа. Тем не менее масса примет, знакомых только мне, говорили, с каким нетерпением он ожидает разрешения врача.

— Во всяком случае, это не принесет ей вреда, — вмешался я, — если вы признаёте, что не можете разобраться в ситуации, небольшая помощь будет явно нелишней. Могу заверить вас, что мой друг добивался успеха в гораздо более сложных делах, — добавил я.

Фрейд продолжал медлить. Я понимал, что ему не хотелось признавать свое поражение, но содействие ему в самом деле было необходимо, и, кроме того, я подумал, что он понимает, какое это имеет значение для Холмса.

— Хорошо. Но только побыстрее. Препарат уже перестает действовать.

У Холмса восторженно блеснули глаза, но он тут же взял себя в руки, Фрейд склонился к плетеному креслу.

— Тут есть и другой человек, который хотел бы поговорить с вами, Нэнси. Вы можете говорить с ним так же спокойно, как со мной. Вы готовы? — Фрейд еще ниже склонился к ней. — Вы готовы?

— Д-да.

Фрейд кивнул Холмсу, который уже сидел на траве перед креслом и снизу вверх смотрел на девушку. Руки он держал на коленях, сцепив кончики пальцев, как делал каждый раз, выслушивая клиентов...

— Нэнси, расскажите мне, кто связывал вас по рукам и ногам, — сказал он. По мягкости и убедительности голоса он не уступал Фрейду. В мгновенном озарении я увидел, что он говорит тем же тоном, которым успокаивал взволнованных посетителей в нашей гостиной на Бейкер-стрит.

— Не знаю.

Только тут мы с доктором Фрейдом обратили внимание на красные полосы, опоясывающие кисти и лодыжки девушки.