Рабство и данничество у восточных славян

Более полувека назад занятый изучением российских древностей Б. Д. Греков как-то заметил, что понятия «челядин» и «челядь» в исторической литературе «всегда относились к важнейшим объектам исследования».²⁷⁰ И он нисколько не преувеличивал: не было и нет сколько-нибудь заметного исследователя общественного строя Древней Руси, который оставил бы в стороне вопрос о челяди. Высказывания отечественных историков о челяди конца IХ-начала XI в. можно разделить на две точки зрения. Согласно первой из них, челядь — это рабы, а соответственно второй за челядью скрывались не только рабы, но и люди нерабской зависимости, которую советские историки определяли как феодальную.²⁷¹

Представители последней точки зрения большое значение придавали этимологическим данным, касающимся слова «челядь». В этом слове, по мнению Б. Д. Грекова, «отражена история общественных отношений с очень отдаленной поры. Челядь, человек, колено (в смысле поколения), литовское keltis, латышское kilts — это слова одного корня, которые ведут нас к глубокой старине, когда keltis и kilts значило — genus, Geschlecht, т,е. род. Этот же термин на новой ступени общественного развития у болгар, русских, чехов и др. стал обозначать семью, детей, у арабов — женщину в семье и зависимых людей, детей. Соответствуя понятию familia, этот термин менял свое содержание вместе с историей familia, в состав которой первоначально входили домашние рабы, а с течением времени все чаще и чаще стали входить и нерабы».²⁷² Понятие familia послужило Б. Д. Грекову ключом к разгадке термина «челядь».

Приверженцы расширительного толкования слова «челядь» как обозначения рабов и нерабов порою механически переносят древний смысл этого слова на его конкретные упоминания в источниках. Например, М. Б. Свердлов, снимая противоречие по поводу продажи и непродажи челяди, обнаруженное им (ранее до этого, кажется, никто из исследователей не додумался) в договоре Олега с греками, говорит: «Это явление объясняется широким значением термина "челядин", восходящим к родоплеменному обществу. Членов большой патриархальной семьи и зависимых соплеменников, по разным причинам неравноправных, продавать было нельзя», тогда как «патриархальных рабов» продавать было можно.²⁷³

Полагаем, что подобная терминологическая методика исследования порочна, поскольку лишена историчности. Досадно и то, что М. Б. Свердлов не учел наблюдения отдельных, наиболее вдумчивых, лингвистов, в частности, А. С. Львова, У которого читаем: «Cel-edь — образование с суффиксом -edь, -jadь с собирательным значением и обозначение им дети, члены семьи, большая семья является естественным и первичным, древнейшим. Этим следует объяснять сохранение во многих славянских языках в слове celjadь значения дети в смысле потомки, потомство

. Появление в классовом обществе значений приcлуга, батрак и т.д., первоначально входившие в состав семьи, также понятно и естественно. Однако особняком стоит др.-рус. челядин, челядь

, которые, как люди не имеют собственно никаких прав и являются предметами торговли — и все это к тому же не позже началу X в. закреплено законодательством...».²⁷⁴ Последнее заключение А.С.Львова предостерегает от формальных и потому поверхностных этимологических сопоставлений, касающихся терминов «челядь», «челядин», побуждал к определению их содержания с помощью не столько языковых аналогий, всегда в высшей степени условных, сколько посредством тщательного анализа всех упоминаемых письменными памятниками случаев, где они фигурируют.

Впервые со словом «челядин» нас знакомит Повесть временных лет, сохранившая тексты договоров Руси с Византией X в. Среди различных статей, толкующих о самых разнообразных предметах, договор Олега с греками 911 года включает соглашение в вопросе о челяди: «Аще украден будеть челядин Рускыи, или ускочить, или по нужи продан будеть, и жаловати начнуть Русь, да покажеться таковое от челядина, да поимуть и Русь; но и гостие, аще погубиша челядин, и жалують, да ищуть и, обретаемое, да поимуть е... Аще ли кто искушеньа сего не даст створити местник, да погубить правду свою».²⁷⁵ Каково социальное положение человека, называемого в договоре челядином?