Ради безопасности страны

— А то голову свернут? — поинтересовался Колесников. — На супчик?

— Запросто, — хмыкнул Парфенов, закурил и сказал: — Надо посмотреть, что «Шуккерт» предложит.

— Завертелась карусель! — досадливо поморщился Колесников. — Со штатниками три года хороводились, теперь опять двадцать пять! Подписали же вы контракт с Виккерсом?

— Ты что, с луны свалился? — удивился Парфенов. — Штаты все поставки по вычислительной технике аннулировали. И еще учти: насколько я понял, наши больше склоняются к «Лори». По всяким соображениям. Но так, чтобы «Шуккерта» не очень обижать. Усек?

— Это уж из области внешней политики! — отмахнулся Колесников и, увидев светящуюся букву «М», попросил водителя: — Прижмитесь здесь где-нибудь...

— Жду тебя завтра в министерстве, — глядя ему в спину, сказал Парфенов.

— Созвонимся. — Колесников хлопнул дверцей машины и зашагал к станции метро.

 

В неярком свете торшера, стоящего в изголовье дивана, поблескивает полировкой неизменная «стенка» с хрустальными фужерами за стеклом, крутится пластинка на диске проигрывателя.

Закинув одну руку за голову, в другой держа зажженную сигарету, откинулся на подушку Колесников. Подсвистывая Джо Дассену, он затягивается сигаретой и привычно, не глядя, стряхивает пепел в массивную, чешского стекла пепельницу.

— Что за дрянь ты куришь? — остановилась на пороге комнаты Нина.

Она в джинсах, мужская рубаха навыпуск, в руках, поднос с двумя чашками кофе.

— Почему дрянь? — Колесников принюхался к запаху табака. — Югославские.

— Мужчина твоего плана должен курить «Яву» или, в крайнем случае, «Мальборо».

— А не наоборот? — хмыкнул Колесников.

— Нет. Не наоборот. — Нина поставила чашки на журнальный столик. — «Мальборо» уж очень кастово. Как браминский знак. А «Ява» — скромно и солидно. Пей кофе, остынет.

— Спасибо. — Колесников приподнялся на локте, Нина ловко подсунула ему под спину подушку.

— Есть не хочешь?

— Какая еда... — Колесников взглянул на часы. — На метро бы успеть.

— Оставайся до утра.

— Скандала не оберешься! — Колесников отставил пустую чашку и спустил ноги с дивана.

— Скажи, что фирмачей своих куда-нибудь возил, — взъерошила ему волосы Нина.

— А телефон на что? — лениво возразил Колесников.

— А мужское самолюбие? — прищурилась она. — После утренней выдачи мог и не звонить.

— Оскорбился? — уточнил Колесников.

— Угу... — прижалась к его плечу Нина.

— Ты, конечно, извини... — чуть отстранился Колесников. — Но она далеко не дура.

— И что за сим следует? — заглянула ему в глаза Нина.

— То, что она прекрасно знает круг моих обязанностей. А я не гид из «Интуриста».

Колесников встал и пошел в ванную.

— Воду горячую отключили! — крикнула ему вслед Нина.

Колесников ничего не ответил. Послышался шум льющейся из крана воды. Нина взяла оставленную Колесниковым в пепельнице сигарету, глубоко затянулась, лицо ее вдруг осунулось, между бровей залегла морщинка. Причесываясь на ходу, из ванной вышел Колесников. Надел висевший на спинке стула пиджак. Размял в пальцах новую сигарету.

— Много куришь, — заметила Нина.

— Не в этом суть, — отмахнулся Колесников.

— А в чем?

— Кабы знать... — щелкнул зажигалкой Колесников.

— Комплексуешь?

— Пытаюсь уточнить свои параметры. На сегодня, — не то в шутку, не то всерьез сказал Колесников.

— Заложи данные в машину, — в тон ему ответила Нина.

— Где они, данные-то? Одни эмоции. А они, как ты знаешь, не просчитываются.

— Что это ты вдруг заметался? — испытующе поглядела на него Нина.

— А я не «вдруг», — серьезно ответил Колесников. — Меня от дурных мыслей давно бессонница одолевает.

— Старушку топором убил?

— Себя убиваю. Делаю меньше, чем могу. Разрабатываю чужие идеи. На свои времени не хватает. И пока П. Н. на своем месте сидит, он мне развернуться не даст. Нынешнее положение вещей его вполне устраивает!

— А сидит он плотно, — вставила Нина.

— Да бог с ним! Пусть хоть кресло продавит! Дал бы возможность самостоятельной работой заниматься, — нервно смял сигарету Колесников. — В закупочную комиссию опять втравили! Импортное поручение, коммерческое предложение, сроки, условия — СИФ, ФОБ! Так поднаторел, могу во Внешторг переходить.

— Не такая уж мрачная перспектива, — усмехнулась Нина. — Давай меняться! Ты под мое начало, а я за твой стол за перегородкой. Да еще в экспертах похожу, по заграницам повояжирую. Или баб в эксперты не берут?

— Почему же... Берут, — кивнул Колесников. — Вон у «Шуккерта» женщина — инженер по торговым связям с СССР. Говорят, в электронике разбирается дай боже!

— Молодая, старая?

— Скоро увижу.

— Смотри, Колесников! — пригрозила Нина.

— С двумя бы разобраться, — улыбнулся ей Колесников.

— Долго что-то разбираешься.

— Не понял, — сдвинул брови Колесников. — Ты о чем?

— Все о том же, — ушла от прямого ответа Нина. — О твоих комплексах.

Отпила остывший кофе, поморщилась и негромко, будто себе, сказала: