Радуга тяготения

Солнце пока не очень высоко, готово поймать птичку за концы крыльев, ярко обратив перышки в завитки ледяной стружки. Ленитроп стучит зубами на толпу птиц в вышине, сам внизу на своем миниатюрном балкончике, из глубины комнаты электронагреватель едва достает ему до икр. Его подшили куда повыше, на белый фасад к морю, предоставили целый номер одному. У Галопа Муссора-Маффика и его друга Тедди Бомбажа – один на двоих дальше по коридору. Ленитроп втягивает кисти в ребристые манжеты толстовки, скрещивает руки на груди, наблюдает изумительное иностранное утро, призраки его дыхания в нем, он ощущает первое солнцетепло, хочет первую сигарету – и извращенно дожидается внезапного шума, с которого начнется день, первой ракеты. Все время осознавая, что он в кильватере великой войны, сместившейся на север, и тут могут раздаваться только одни взрывы: хлопки пробок от шампанского, выхлопы лоснящихся «испано-сюиз», иногда амурный шлепок, будем надеяться… Ни Лондона? Ни Блица? Можно ли привыкнуть? Еще бы, и к тому времени пора будет возвращаться.

– Итак, он проснулся. – Бомбаж при мундире, бочком протискивается в номер, гложа тлеющую трубку, за ним Галоп в пиджачной паре в тонкую полоску. – Поднялся с первыми лучами, разведывает, несомненно, пляж на предмет неприкаянной мамзели-другой…

– Не спится. – Ленитроп зевает в комнату, а за спиной у него птицы на свету реют воздушными змеями.

– Нам тоже, – это Галоп. – Это ж сколько лет адаптироваться.

– Боже, – Бомбаж нынче утром поистине исходит напускным воодушевлением, театрально простирает длань к громадной кровати, рушится на нее, энергично подскакивает. – Не иначе, Ленитроп, их про тебя предупредили! Роскошь! А нас, понимаешь, вселили в ненужный чулан.

– Эй, да чего ты ему напел? – Ленитроп шарит везде, ищет сигареты. – Я вам кто, Вэн Джонсон, что ли?

– Лишь… касаемо, – Галоп с балкона швыряет ему зеленую пачку «Крэйвенов», – девушек, понимаешь…

– Англичане-то довольно сдержанны, – поясняет Бомбаж, подпрыгивая на кровати для убедительности.

– Во маньяки полоумные, – бормочет Ленитроп, направляясь к личной ванной, – нормально так меня оккупировали, банда жертв 8-го Параграфа…

Стоит довольный, писает без рук, подкуривает, вот только про этого Бомбажа ему чуток непонятно. Бомбаж с Галопом вроде как старинные кореша. Спичку щелчком отправляет в унитаз, краткое шипенье; но к Ленитропу он обращается как-то – снисходительно, что ли? может, нервничает…

– Так вы что думаете, я вам свиданки устраивать буду? – орет он поверх рева туалетного селя. – Я-то думал, вы как за Каналом окажетесь, ступите во Францию – тут же превратитесь в Валентино.

– Я слыхал, до войны была такая традиция, – Галоп жалобно зависает в дверях, – но мы с Бомбажем – Новое Поколение, у нас мало кия, не как у янки…

При этих словах Бомбаж вскакивает с кровати и тщится просветить Ленитропа песенкой:

ЗАСТЕНЧИВ БРИТАНЕЦ НАШ (Фокс-трот)

(Бомбаж): Застенчив британец наш —Какие там Ка-за-но-вы,Ведь в деле любви нено-вомЯнки у нас на коне:(Галоп):

Британец владеет неТем ухарством атлантичным —Для дам оно романтично,Хоть я бы назвал его «блажь»…(Бомбаж): От многоженца-янки и его утехУ бриттов-повес краска сходит с лиц,(Галоп): Но он почитается втай-не от всех,Как некий эротический Клау-зе-виц…(Вместе): Да только, увы, не придашьВсе навыки янки в спальне

Морденции идеальной,Иначе вошли бы в ражКрасотки – правда, застенчив британец наш.

– Ну да, вы обратились по назначению, – кивает Ленитроп, сим убежденный. – Только не ждите, что я за вас и совать буду.

– Лишь разведку боем, – говорит Бомбаж.

– Муа[100], – тем временем вопит Галоп вниз с балкона, – муа Галоп, понимаете ли. Маффик.

– Ми-фиг[101]

, – отвечает снаружи и снизу невнятный девичий хор.

– Жа дёзами осси[102], по странному совпадению. Парюн биза совпадению или как, уи?[103]

Ленитроп, который в этот миг бреется, выбредает с пенистой барсучьей кисточкой в кулаке поглядеть, что происходит, и сталкивается с Бомбажем, который кинулся выглянуть из-за левого эполета своего соратника: внизу три запрокинутых симпатичных девичьих личика в соломенных ореолах гигантских шляпок, улыбки у всех ослепительные, очи загадочные, как море у них за спинами.

– Слышьте, у, – вопрошает Бомбаж, – у, понимаете, деженёр?[104]

– Рад, что сумел вас выручить, – бормочет Ленитроп, намыливая Галопу спину между лопаток.