Рай и ад. Великая сага. Книга 3

Но что-то в нем противилось этому возвращению, и он отчаянно попытался избежать уныния, найдя ответы на вопросы, которые так мучили его. Почему в жизни так много боли? Откуда она приходит? Раньше ответы всегда ускользали от него.

Во мраке шторма он снова увидел лицо Констанции. Потом лицо своего лучшего друга Орри. И вдруг откуда-то из закоулков сознания сами собой стали появляться долгожданные ответы.

Боль возникает не просто из каких-то обстоятельств или поступков других людей. Она приходит изнутри. Когда мы понимаем, что потеряли.

Она возникает из осознания того, как глупы мы были – тщеславные, самонадеянные дети, – когда считали себя счастливыми.

От понимания того, насколько хрупким и обреченным был весь старый уклад именно тогда, когда мы считали его незыблемым и чувствовали себя в безопасности.

Боль приходит, когда мы начинаем понимать, что никогда не были в безопасности, а значит, никогда не обретем ее в будущем. Она приходит из осознания того, что мы никогда не вернемся в детство.

Утратить иллюзии. Вспоминать рай.

Вот что такое ад.

Низко прогудел гудок. Палубные матросы разбежались во все стороны. Джордж почувствовал, как моторы дали задний ход. Стюард в белом кителе сказал ему, что двух детей какого-то итальянского оливкового миллионера смыло в море с кормы. Поиски продолжались до темноты, с большим трудом; две спасательные шлюпки перевернулись. Но детей так и не нашли. Уже ночью, с удивлением проснувшись рядом со спящей графиней, Джордж услышал, как двигатели заработали в другом ритме. «Персия» легла на прежний курс, потому что сделать уже ничего было нельзя.

Глава 68

В воскресенье, у себя дома в Лихай-Стейшн, Юпитер Смит получил телеграмму от Чарльза. Попросив жену поставить ужин подогреваться, он быстро спустился с холма к станции. Телеграфист как раз закрывал свое окошко, когда он дошел туда.

– Хайрам, отправь это, пока не ушел.

Он взял бланк телеграммы и карандаш и быстро написал текст печатными буквами.

МИСТЕР ХАЗАРД ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ НА ПАРОХОДЕ КУНАРД ЛАЙН.

СВЯЗАТЬСЯ С НИМ НЕВОЗМОЖНО НО Я УВЕРЕН ЧТО ОН С РАДОСТЬЮ ПРИМЕТ МИССИС МЭЙН НА ТО ВРЕМЯ СКОЛЬКО ПОНАДОБИТСЯ.

СОЖАЛЕЮ О ВАШИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.

Ю. СМИТ, ЭСКВАЙР

В телеграмме Чарльза была вкратце изложена ситуация в Монт-Роял. Как невестка Мадлен Мэйн могла так жестоко поступить с близкими людьми, Смит понять не мог. Он никогда не встречался с Эштон Мэйн, хотя Констанция несколько раз упоминала о ней, и всегда не слишком лестно.

Хайрам начал передавать телеграмму, бойко стуча ключом. Смит молча стоял в пыльном зале ожидания, чувствуя, как его снова охватывает уже привычное острое разочарование в поведении большинства человеческих существ. Объяснений такому поведению он не находил.

Уже открыв дверь, чтобы выйти из здания вокзала, он вдруг подумал, что о просьбе Чарльза хорошо бы сообщить еще кому-нибудь из семьи на тот случай, если понадобится помощь и поддержка более личного свойства. Эгоистичный Стэнли едва ли был способен проявить сострадание к близким, но ведь был еще один человек. Она помирилась с братом и вообще по сравнению с прошлым стала гораздо мягче.

– Хайрам, будь любезен, отправь еще одну, хорошо? В Вашингтон.

Тихим воскресным утром Сэм Стаут отпер свой кабинет в сенате. Начинался чудесный летний денек; в кабинете уже было тепло.

Сев за письменный стол, Стаут придвинул к себе небольшую стопку писчей бумаги тринадцать на шестнадцать дюймов и начал отвечать на письма избирателей; большинство из них было тупоголовыми фермерами, которых он глубоко презирал. Одна такая супружеская пара из его старого избирательного округа в Манси прислала целых восемь страниц, исписанных каллиграфическим почерком, с подробнейшим описанием того, почему их сын заслуживает направления в Военную академию. Стаут не знал, как обстоят дела с отбором кандидатов в его родном штате, но на всякий случай написал на письме: «Не годен» и бросил его в проволочную корзину – для служащего, который писал ответы уже более развернуто и отправлял их по адресам.