Рай остался внутри шалаша

Т. Б.

Москва — ненадёжное русское местоДля жизни счастливой. И здесь, как известно,Напрасны рыданья твои.Но всё же за горстью туркменского пловаО бедной Татьяне замолвите словоХоть вы, Алишер Навои.Ворона, щегол, воробей и синица,Любая другая нездешняя птицаПоют на родном языке.А четверо гуру из Третьего РимаЗабыли, что совесть непереводимаИ лучше уйти налегке.Ни книгой, которой названия нету,Ни Рейном, впадающим медленно в Лету,

Ни хлебом из сталинской ржи.Единственная среди тех, между прочим,Кто лечь отказался на грязный подстрочникВ чужой азиатской глуши.Февраль расплатился по липовой сметеВ присутствии близких, при ангельском свете,С бумажной иконкой в торце.С двенадцати до половины второгоО бедной Татьяне замолвите слово,Которое будет в конце.

* * *

Рай похож на огромный пломбир:Сколько света кругом! Сколько снега!Ангел кутает плечи в меха.Я ещё не пришёл в этот мир,

Но в янтарной горошине векаСпит дитя — негатив человекаБез души, без судьбы, без греха.Только Замыслу благодаря,Тот апрель тайно лёг на распятье.Рай остался внутри шалаша…И расплавилась горсть янтаря:Я родился, на волю спеша,Раньше срока условного — в пятьде -Сят девятом, в конце декабря.Над Россией плывут облака,Небо выгнуто заячьим оком.Здесь, в забытом Генсеком и БогомГородке с прописной буквы «К»Рай похож на глоток молока.

Вечность бьётся, как рыба, под бокомЛевым: жизнь младше смерти пока.В небе лунный зазубренный ножПревращается в яблоко солнца.Через край полдень мёдом прольётся,Насекомых гудение сплошь…На губах — неостывшая дрожьПоцелуя. И мама смеётся:Рай на первое слово похож.

* * *

Сны размалёваны страшными красками —Крымско-татарскими, крымско-татарскими…Ночь пробежала волчонком ошпаренным,Ты изменяешь мне с крымским татарином.Горькой полынью — а что ты хотела —

Пахнет твоё обнажённое тело.Соль на губах, на сосках, и в промежности —Солоно… Я умираю от нежности.Я забываю, что нас было трое.В синей агонии Чёрное море.Дальние волны становятся близкими,Берег усыпан татарами крымскими.День догорает золой золотою,Чайки парят надувною туфтою.Щурься, не щурься в замочные скважины —Палехом наши оргазмы раскрашены.Пусть я отсюда уеду со всеми,Вот тебе, Азия, русское семя!Смазаны йодом окрестности КрымаВ память о ревности Третьего Рима.

* * *