Рай остался внутри шалаша

Как странно:Песчинкою жгучего мракаПрорвавшись сквозь ангельское забытьёАпрельской любви двух людей из барака,Родиться в России — стать плотью её.Как страшно:Когда не любили, не звалиПо имени и предложили жильёВ каком-то обшарпанном полуподвале,Прижиться в России — стать мясом её.Как больно:Однажды проснувшись средь ночи,

Увидеть в окне отраженье своё —Из слёз, и дождя, и других многоточий…Подохнуть в России — стать прахом её.Как сладко:Во мрак погружаясь, как прежде —На самое донышко, в небытиё,Не ведать, что это, быть может, надеждаОстаться в России — быть болью её.

* * *

Мы легко нарушаем границу обычной любвипод воздействием опия.И в запретном пространстве на глупый вопрос:«Was ist das?»

Я вокруг озираюсь, и вдруг понимаю,что прошлая жизнь — только копия.Настоящий роман начинается здесь и сейчас.Мы сжигаем одежды — и в пламени лица мерцаютбезбожными ликами.Я по старому шву разрываю мистический рай:Наша жизнь наполняется лаем, стрельбою, рыданьем,молитвою, криками,И разбуженный Штраус выплясывает: «Ein, zwei, drei…»Я — полночный портье, и целуясь с тобой,прижигаю соски сигаретою,А потом твою плоть обжигает невидимый кнут.

Ты смеёшься в ответ — и схожу я с ума,наслаждаясь картиною этою,Прижимаюсь к тебе и кричу: «Alles!.. Alles, kaputt!»И когда завершаются все превращения: ну, например,головастика —В лягушонка, а встреча с Христовой невестою — в стих,У тебя на плече сквозь наколку креста проступаетфашистская свастика,И ты шепчешь мне на ухо ласково: «Ich liebe dich».

* * *

Есть страна, из которой давно и навекУлетели все ангелы, чувствуя грех.Небеса сыплют сверху то пепел, то снег.

Там однажды открылась барачная дверь,Внутрь вползла темнота, словно раненый зверь,И внесла меня в адовый список потерь.Для страны, погружённой навеки в январь,Как древесный жучок — в прибалтийский янтарь,Я — лишь выкормыш, выродок, выблядок, тварь.В той стране, где прошедшая жизнь не видна,Только голый осенний пустырь из окна,Я допил свою чашу до дна.В той стране ветер треплет сухую полынь,Медь церковная льётся в озябшую синь…Я забыл её райское имя. Аминь.