Райский пепел (СИ)

Я видел эту запись, - признался Юки смущенно, потом воровато оглянулся: не идет ли Ив из магазина. – Но почему сейчас айпод у тебя?

Позаимствовала его, пока брат не нуждается в нем и посему не хватится скоро. Я считаю, что ты должен знать об этом.

О чем?..

Наста тяжело вздохнула, как бы сетуя на его недальновидность, и пояснила:

Раньше – когда мы были с ним не вместе – у него была другая запись. Он сделал ее автоответчика на телефоне моего покойного мужа. Там был только мой голос, говорящий дежурную фразу: «Оставьте свое сообщение после звукового сигнала». Когда мы решили с ним бросить все и жить как нормальные люди, я обнаружила эту запись… Он слушал ее много лет. Слушал мой голос. Ты можешь это себе представить, Юки?

Молодой человек, пораженный и уязвленный в самое сосредоточие сердца, промолчал, не находя слов для ответа.

Тогда я сделала новую запись для Иврама, - продолжила зеленоглазая женщина. – Не просто какие-то дурацкие слова, нет. Я хочу, чтобы он помнил о моей любви к нему.

Я знаю, что он тебя любит… - вырвалось у Юки вдруг. Он испытывал благоговение перед чувством любви, связывавшее близнецов – и, вместе с тем, толику… ревности? Ревности к тому, что Наста столько знает об Иве, в то время как Юки было в этом отказано…

Тут нет музыки. Но тут есть еще одна запись, кроме той, что ты уже увидел. Послушай ее, глупыш.

Наста, грустно хмыкнув, протянула ему наушник. Юки, не понимая ровным счетом ничего, взял его и приложил к уху, в то время как она надавила несколько кнопок на айподе. Он ожидал услышать что угодно, но… Но только не свой собственный голос. Голос из далекого прошлого – перемежающийся с хрипловатым говором Ива:

«Тебе нехорошо?..»

«Все нормально. Просто непривычно. Наливай еще!» - на записи Юки говорил отрывисто. Последовал звук льющейся жидкости и проглатывания спиртного юношами.

«По-моему, тебе все же нехорошо», - Ив произнес это задумчиво.

Следом раздался стон Юки – возбужденный и сладостный. И звук поцелуев – порывистых и жадных до того, что юношам не хватало дыхания…

12

_

полгода назад _

Такесима и Сугавара выполняли приказ хозяина, когда вместе с группой вооруженных наемников поднялись на четвертый этаж роскошной резиденции «Сангяцанма Саийньиг-по» и вломились в личные апартаменты обитателей. Жены сыновей Ду Ланьчжи, увидев направленные на них автоматы, не стали сопротивляться требованию захватчиков спуститься вниз, в столовую. Но они испугались за своих сыновей: трехлетнего Хуанфу и четырехлетнего Жуаня.

Только не трогайте детей! - взмолились молодые женщины.

Госпожа Мэнфу, госпожа Юэ, - ответили им телохранители Акутагавы, - ваших детей приказано оставить здесь, в апартаментах.

Они спустились вниз на лифте, и, прежде чем его двери распахнулись, услышали оглушительный треск автоматной очереди. При этом звуке Менфу и Юэ затряслись, предчувствуя случившуюся беду. Такесима и Сугавара переглянулись друг с другом, на их лицах отразилось секундное смятение. Что там натворил Акутагава, отослав их из столовой? Стрелять могли только его наемники, поскольку всю охрану резиденции разоружили.

Конечно, ожидать чего-то хорошего от их приезда в фамильное гнездо клана Сангяцанма ожидать не приходилось. Телохранители, не один год служившие Акутагаве, не могли не понимать, что тот отправился к родне отнюдь не для светских бесед за чаепитием. Но что именно тот замыслил в отношении своего дяди и тети, а так же прочих родственников, они предугадать не пытались. И вот услышав теперь выстрелы, их осенила жуткая догадка.

Столовая была залита кровью. С одной стороны длинного стола лежала бездыханная Кадрома, с другой стороны беспорядочно валялись изрешеченные пулями тела ее трех сыновей.

Акутагава преклонил колени перед трупом своей тетки, разглядывая ее мертвое лицо. Наемники в черных масках, расстрелявшие мужчин, вновь заняли свои места у стен с безразличным ко всему спокойствием – они подчинялись только приказам Акутагавы и никому больше. Повиновение это было безоговорочным – если им приказывали убить, они убивали без раздумий.

О господи! О господи! – завизжали Менфу и Юэ, только завидев картину кровавой бойни. Они инстинктивно попытались было отпрянуть, но Такесима и Сугавара не позволили им удариться в бега. - Что же это такое?! За что?!

Акутагава, оставив труп Кадромы на полу, выпрямился и повернулся к ним. От него не ускользнуло, что телохранители выглядят не менее потрясенными, чем две молодые девушки – вид расстрелянных мужчин и женщины был для них полнейшей неожиданностью. Такесима и Сугавара – несмотря на все, чему они становили свидетелями за время их службы клану Коеси - не ожидали такого поступка от своего подопечного.

Простите, что испортил вам ужин, - сказал Акутагава, очень учтиво обращаясь к плачущим вдовам его кузенов. Его одежда испачкалась в крови, когда умирающая Кадрома навалилась на него, в руке он по-прежнему сжимал пистолет: - Но дело не терпит отлагательств.