Ш у р а. И знать нечего — пошли, Федюк. Ладно?
Н и к а. Куда собираетесь, путаники?
Ф е д я. В кино. Наши не обидятся?
Н и к а. А билеты?
Ф е д я. Все в порядке.
Ш у р а. Ника, это Юрин? А ну покажи.
Н и к а. Тише, разбудишь. Идите, не обидятся. Не пропадать же билетам! Одним словом, на меня положитесь, все обойдется. Эх, поженить вас, чертей, что ли?!
Ш у р а. И сами сможем, если надумаем. Ты лучше о себе позаботься.
Н и к а. Была нужда! Я выходить замуж не намерена. Да, да! Вот таких чужих детей буду нянчить всю жизнь. Приятное занятие!
Ш у р а. Влюбишься — другое запоешь.
Н и к а (шутливо поет).
Ф е д я. Пой, соловушка, пой! Поживем — увидим. Пошли, Шурка.
Н и к а. Эх, ты, Федька!.. Сейчас ничего не видишь, а там и подавно…
Е л е н а. Они вон где! Немножко правее. Видите?
К а т я. Сейчас вижу.
Е л е н а. Ника обзавелась племянником и теперь на седьмом небе — она очень детей любит. Какая здесь благодать, а в комнате духота. Посидим?
К а т я
Е л е н а
Да!.. Так я и не досказала. Нас долго дразнили женихом и невестой.
К а т я. Правда? И что?
Е л е н а. Одно дело — дружба, а другое — чувства более сильные. А вообще-то почти не было такого дня, чтоб мы не поссорились или не подрались. Я иногда мстила, а Юра — никогда…
К а т я. Ну, да разве Юрий Сергеевич позволит…
Е л е н а
К а т я. Не скажите, все-таки характер. Когда Юрий Сергеевич первый раз пришел к нам в лабораторию…
Е л е н а. А вы кем работали?
К а т я. Лаборанткой. В институте цветных металлов. Да, так девчонки не очень относились к Юрию Сергеевичу… Он все молчал и больше хмурился. Его так и прозвали — неулыба. А потом заметили: когда останется в комнате один, ходит из угла в угол… Значит, переживает человек. У него тогда все неудачи были. Наши девчонки стали и так к нему, и по-другому — все ж жалко человека, а он вроде и не видит и не слышит. У меня тогда вся душа выболела…
Е л е н а. Почему?
К а т я. Вот и сама не знаю. Юрий Сергеевич как-то сразу на меня подействовал. Понимаете? У меня, конечно, ничего и в голове не было насчет замужества и прочее, не предполагала, а вышла. Прямо неожиданно получилось. Мама не отдавала, ни в какую!
Е л е н а. Почему же?
К а т я. Во-первых, из-за возраста.
Е л е н а. А сколько вам было?
К а т я. В общем-то, немало, почти восемнадцать. Если по правде, то мне и самой было как-то диковато. Ну, подумайте: раньше, бывало, с девчонками в кино, на танцы, никаких тебе семейных забот, а тут вдруг — замуж! Жена!.. Странно, правда?
Е л е н а. Возможно.
К а т я. К моему возрасту мама просто придиралась. Я вам откровенно скажу, ей сначала очень не понравился Юрий Сергеевич. Вот она и против. Наотрез!
Е л е н а. Но потом согласилась?
К а т я
Е л е н а. Вы очень хорошая, Катя…
К а т я. Ну, что вы!.. Еще перехвалите…
Е л е н а. Слушаешь вас, и на душе становится светлее…
К а т я. Да я вроде ничего такого и не говорила — рассказала все, как было, и только.
Ю р и й. Друзья, вы тут не скучаете?
Е л е н а. Мы? Наоборот!
У нас столько общих тем…
К а т я. Я тут рассказываю…
Е л е н а. Петровна. А зачем? Давайте попроще, без величаний.
Ю р и й. Конечно!
К а т я. Ну, как хотите, только вроде неловко.
Ю р и й. Это с непривычки, Катюша.
Н и к а. Катя, идите сюда, он тут… знаете… В общем, без вас не справлюсь…
К а т я. Наверное, разбрыкался!
Н и к а. Я хотела сама все наладить — не получается…
К а т я. Я тоже сначала не умела, а потом научилась, вроде всю жизнь детей пеленала…