Ранняя смерть

— Что-то разузнать? Давайте просто подождем. Иногда в таких делах требуется время, потому что приходится действовать с осторожностью.

Бен кивнул и спросил:

— Но с какого боку с этим связан фонд? Я имею в виду принятый мною факс.

Седрик покачал головой:

— К Бри это не может иметь никакого отношения. Иначе это означало бы, что она сама рубит сук, на котором сидит.

— Или с которого готовится упорхнуть, — возразил Бен. — Может быть, ей просто уже надоело.

— Надоело — что?

— Сам не знаю. Так, дурацкое предположение. Забудьте.

— В этом трудно отыскать смысл.

— Да. Уже понял.

— Но вы же не бросите это дело, так ведь?

— Ни в коем случае. Но давайте попробуем еще немного подумать. Кто мог быть заинтересован в том, чтобы нанести вред фонду? Могло ли это кому-нибудь принести выгоду? Существуют ли конкурирующие проекты? Или кто-то хотел бы загрести все деньги себе? Ну, что-нибудь в этом роде?

На миг задумавшись, Седрик пожал плечами.

— Сам фонд, как мне кажется, никому не мешает, — сказал он наконец. — Никому от него ни жарко ни холодно.

— А вот как раз с этим я не согласен.

Седрик посмотрел на него с удивлением:

— Вы полагаете, что, говоря о фонде, следует критически подойти к этому вопросу в экономическом плане?

— Нет, я скорее имел в виду в чисто человеческом плане.

Седрик удивленно приподнял брови:

— Слушаю.

Бен рассказал ему про Джейми и о подозрениях Сандера, что у этого сотрудника фонда, представившегося ему как Марк, были какие-то секреты с мальчиком.

— Остановитесь! — распорядился Седрик.

Дэвид кашлянул:

— Мы сейчас посреди автотрассы…

— Сам вижу. Остановитесь!

Дэвид включил левый поворот и съехал на обочину. Седрик уже отстегнул ремень безопасности. Он рывком открыл дверцу и выскочил из машины.

— Что такое? — спросил Бен. — И часто так?

— Бывает, — подтвердил Дэвид. — К счастью, обыкновенно он выбирает более безопасные места для размышлений.

— Ах, это он размышляет, — пробормотал Бен себе под нос и повернул голову, чтобы сквозь заднее стекло посмотреть, что делает Седрик.

Тот просто стоял позади машины, засунув руки в карманы и повернувшись спиной к шоссе, уставя глаза в темноту.

— Где мы сейчас?

— На дороге М8 между Глазго и Эдинбургом. Примерно посередине.

— Может быть, мне выйти и поговорить с ним? — спросил Бен.

— Нет, он это не приветствует. Через несколько минут он наверняка вернется в машину и продолжит разговор с вами, сэр.

Бен не помнил, чтобы кто-то когда-нибудь обращался к нему «сэр». Дома в графстве Дарем этого точно никогда не бывало, а если вдруг и случалось, то только в ироническом смысле. Но Дэвид употребил это обращение определенно всерьез. Вполне серьезно он повторил его и тогда, когда спросил Бена, не имеет ли тот ничего против, если он включит по радио новости.

Не успела закончиться метеосводка, как Седрик вернулся в машину.

— Извините, пожалуйста! Можно ехать.

Дэвид ловко встроился в поток машин и как ни в чем не бывало продолжил путь.

— Я что-нибудь сказал не так? — спросил Бен.

— Нет. Ничего подобного. Просто мне нужно было немного подумать.

Седрик снова погрузился в молчание, и Бен больше не решился задавать вопросы. Наконец Седрик снова заговорил:

— Я все время думал только о себе и о том, что мне может грозить. О деньгах и коммерческих делах. Я ни на секунду не задумался о детях.

— Вы же не могли этого знать, — сказал Бен.

— Но я же знал то, что вы рассказали мне с самого начала. Что было несколько смертей. С виду — несчастные случаи. И что же? Поинтересовался я этим хоть раз? Спросил ли, нельзя ли что-то сделать для родственников? Об этом я даже не вспомнил.

— У вас были другие проблемы, — попытался Бен его утешить.

— О да! Ужасные проблемы! Денежные! Знаете что? Если ДЛФ провалится в тартарары, я потеряю треть состояния моего отца. Одну треть. И знаете что еще? Я этого даже не замечу, вот сколько у меня денег! Слов нет, какие ужасные проблемы!

Отвернувшись от Бена, Седрик молча смотрел в окно.

Сейчас Бен видел Седрика таким, каким ему лучше было не показываться на глазах общественности: растерявшимся молодым человеком, всего год назад вышедшим из университета.

Отец Седрика исчез, его исчезновение вызвало целую бурю в средствах массовой информации. Лорд Дарни, владелец ряда ТВ-компаний и издательств, подозревался в связях с организованной преступностью, а также за ним, по всей вероятности, числилось несколько уголовных преступлений, включая убийства. Похоже, он был своего рода Джекил и Хайд. Седрик взял на себя управление делами своего отца и работал в тесном контакте с полицией. Пропавший лорд по сей день оставался где-то в бегах. В то же самое время исчез главарь организации, занимавшейся торговлей людьми, и теперь считалось, что оба мертвы. Но наверняка ничего не было известно.

Седрик очень умело повел дела, и его очень хвалили за честный стиль работы и открытость в том, что касалось прошлого отца. Но эта внезапная вспышка откровенности показала Бену нечто новое: он почувствовал, как уязвим на самом деле Седрик и насколько ему не по душе та роль, которую он так успешно играет в глазах публики.