Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

Это был самый подходящий момент. Они поцеловались, и это произошло само собой, поскольку теперь у них был общий секрет. Затем, позабыв о случившемся, они пустились в мечты о будущем и с восхищением отметили, что они полностью совпадают. Неизвестно, как долго бы продлились их мечты, если бы их не оборвал грубый голос:

— Ну что, голубки, вернемся на землю?

Перед ними стоял человек в клетчатом костюме. Снизу он казался гигантом. Фрэнсис и Морин вскочили.

— Опять вы? Однако, наглости вам не занимать!

— А по-моему, молодой человек, именно у вас ее предостаточно! Вы берете деньги и еще, вдобавок, уносите товар, чтобы еще раз перепродать его?! Это уже серьезно, очень серьезно… Это может вам стоить неплохого нырка в Мерси… Ну, ладно, хватит шутить… Отдайте мне вещицу… Мне это уже надоело!

Этот человек был крайне неприятен Морин, которая, как и все О'Миллой, не умела скрывать своих чувств. Она сразу же взяла инициативу в свои руки:

— Скажите, куча жира, а вам не хотелось бы искупаться в Ди, чтобы освежить мозги и научиться приличиям?

Тот с минуту разглядывал ее с восхищенным любопытством завсегдатая аукционов, собирающегося купить молодую кобылку, а затем, обернувшись к Фрэнсису, не удержался от замечания:

— А ваша подружка — ничего, а?

Бессетт как благовоспитанный человек ответил:

— Не могли бы вы подыскивать другие выражения по отношению к мисс О'Миллой?

Слегка растерянный Джонни еще раз внимательно посмотрел на них и сказал себе под нос:

— Черт возьми!.. Честное слово, они сошли совсем с другого конвейера!..

Морин молчала слишком долго. Она поспешила наверстать упущенное время.

— Не все же могут родиться, как вы, — в зоопарке, — чертова горилла!

Обиженный Джонни обратился к Фрэнсису:

— Ваша куколка очень невоспитанна, милорд! Только ей лучше заткнуться, иначе я поставлю ей такой горчичник, что она, уже будучи бабушкой, все еще будет помнить о нем!

Эта угроза не испугала, а, наоборот, раззадорила ирландку, которая в детских баталиях с братьями научилась хорошо пользоваться ударами ног. Она подошла к Джонни и, глядя ему прямо в глаза, носком туфли ударила его по ноге. Он издал такой крик боли, что чайки, качавшиеся на волнах Ди, взлетели в воздух. Как только первые минуты недоумения прошли, он взревел:

— Эта дура хочет меня искалечить!

Морин допустила ошибку, оставшись на близком расстоянии от своей жертвы, чтобы порадоваться победе, которую она считала окончательной. Джонни со скоростью, поразительной для его веса, взмахнул рукой и дал ей такую оплеуху, что, потеряв равновесие, она упала на спину.

— Вы ударили женщину! Вы — не джентльмен!

Пока Фрэнсис помогал Морин подняться, Джонни подумал, что ему все это мерещится. В его полной приключениями жизни его обзывали как угодно и обвиняли во всех грехах на свете, но впервые человек, желавший сказать ему что-то неприятное, высказал предположение, что он мог быть джентльменом! Следующие слова, вежливо произнесенные Фрэнсисом, окончательно выбили его из колеи:

— Я сейчас буду с вами боксировать, если только вы немедленно не попросите прощения у мисс О'Миллой!

Более прозаичная Морин подталкивала его приступить к драке немедленно.

— Давайте, Фрэнсис, набейте морду этому хаму!

На глазах у Джонни, который никак не мог в это поверить, Бессетт снял и аккуратно сложил пиджак, закатал рукава рубашки и стал в правильную боксерскую стойку, описанную в правилах, продиктованных маркизом Квинсбэрри. Прежде, чем Джонни успел оправиться от охватившей его оторопи, прямой удар левой разбил ему нос и смертельно травмировал его самолюбие. Шутка зашла слишком далеко, и Джонни бросился на Бессетта в нарушение всех правил английского бокса и ударил его коленом в низ живота. Его соперник скорчился от боли, и тогда он нанес новый удар коленом, на этот раз в лицо, одновременно ударив изо всех сил кулаком по голове. Оглушенный Фрэнсис поднял глаза, но увидел только какие-то призрачные тени. Джонни воспользовался этим и нанес удар правой, вложив в него всю свою силу. Получив удар в челюсть, джентльмен из Оксфорда упал на траву. Джонни не удалось долго радоваться победе, поскольку в бой вступила Морин. Застигнутый врасплох, Джонни поднял лицо, и ногти девушки прошлись по его щекам, оставив кровоточащие борозды. Рассвирепев, он ударил кулаком наотмашь и попал ей в левый глаз. Морин показалось, что она ослепла; это, вместе с болью, заставило ее упасть рядом с Фрэнсисом. В этот момент из-за дерева вышел Марти с револьвером в руке:

— Отличная работа, Джонни…

Колосс пожал плечами, презрительно указав подбородком на распластанные тела.

— Редкие дохляки!

Марти заметил:

— А малышка — молодец!.. Но не будем ждать, когда они придут в себя… Бери коробку, и уходим!

Джонни подчинился, а потом вдруг спросил:

— Деньги тоже заберем?

— Нет. Будем честны. Мы получили наркогики, а он — деньги; наше дело сделано, а он пусть разбирается сам с хозяином, которого я уж постараюсь предупредить!

* * *