Раскаленная броня. Танкисты 1941 года

Игорь и Семен пробежали небольшой луг, нырнули в крохотный перелесок, оттуда они вновь вышли на маленькую полянку. И вдруг они услышали оружейный треск из соседней лесополосы. Рядом с ними взметнулись фонтанчики земли. Ребята мгновенно залегли, вскинули свои ППШ и принялись отстреливаться короткими очередями.

Игорь прицельно бьет во вспыхивающие огоньки выстрелов. Некоторые из них гаснут навсегда. Рядом работает своим пистолетом-пулеметом Семен.

Внезапно холостым ходом щелкнул затвор. Игорь выругался. С непривычки он высадил второй магазин с трех очередей. Больше патронов нет.

– Я пуст! – крикнул Игорь. Пальцы пробежались по затвору, передернули выступающую ручку, ствол вновь уперся в приближающиеся полусогнутые фигуры. Лейтенант нажал на курок, но в ответ боек автомата лишь коротко цокнул.

Он чертыхнулся, отсоединил мгновенно полегчавший магазин и запустил им в траву.

– Совсем пуст!

– Я тоже, – бросил в ответ Семен.

Они мгновенно посмотрели друг на друга.

– Ну что – попытаемся убежать? – вдруг предложил Игорь.

Семен отрицательно мотнул головой, твердо произнес:

– Неохота, лейтенант, как-то в спину получить, – он вдруг подмигнул, обнажил белые ровные зубы. – Да и лежа тоже неохота помирать.

Лейтенант ответил ему улыбкой, кивнул. Оба танкиста медленно начали подниматься. Горобец даже закрыл глаза, ожидает, что вот-вот пуля с треском прошьет кожу, вонзится в мягкую податливую плоть… Но улыбаться не перестал. Напротив, скалится, будто с издевкой бросает: убить-то убьете, но не сломите!

– Интересно, как там Баир? – поинтересовался Семен. – Как бы в засаду не угодили они там, а то вона как обложили, собаки!..

– Ничего. Он мужик крепкий, – твердо произнес Игорь, глаза не выпускают из виду кусты, откуда противник вел огонь. – Сдюжит!

Тем временем зашуршали кусты, и к ним вышла группа из трех автоматчиков, на всех гражданская одежда. На одном из них Игорь разглядел знакомую клетчатую кепку. И старенький серый костюм оказался до боли знакомым… Вдруг Протасов остолбенел – к ним приближается тот самый старик-связной Степан Захарыч!

– Вот это поворот! – произнес Семен. Он покосился ошарашенным взглядом на лейтенанта – тоже узнал этого старика.

– Видимо, и так бывает на этой войне, Сема…

– Эт хто тут у нас? – воскликнул удивленно Захарыч, наклонил голову, стал присматриваться. Наигранно щурит то один, то второй глаз, потом ахнул: – Ба! Да это же лейтенант! Лейтенант… Как там тебя?

Игорь промолчал, лишь глянул на него испепеляющим взглядом, руки все еще сжимают ППШ, кожа на косточках от натуги побелела.

– А, не важно, – отмахнулся Захарыч. – Танкист, одним словом.

– Танкисты не танкисты, слышь, Захар! Кончай быстрее эту крысятину. Вон сколько наших положили! – нетерпеливо проскрежетал один из автоматчиков и стал оглядываться по сторонам. – А то нас сейчас самих «маслятами» накормят.

– Да ты погоди! – бросил ему Степан Захарович и с торжественным лицом приблизился к танкистам еще на шаг. – Шлепнуть всегда успеем. А пока погутарим маленько.

Боец сплюнул, что-то пробормотал, бросил на Игоря и Семена колючий взгляд исподлобья и отошел.

– Нечего нам с тобой говорить! – кинул Игорь и добавил с ненавистью: – Предатель!

– Да нет, лейтенант. Погутарим, еще как погутарим мы с тобой.

Захарыч шагнул вперед, в руках покачивается немецкий МП, ребята напряглись – еще секунда и этот старик нажмет на курок, в живых не оставит. Бойцы сзади нетерпеливо переминаются с ноги на ногу. Стволы немецких автоматов прыгают из стороны в сторону.

– Эй, Захар! – окликнул старика один из бойцов. – Стремно тут! Кончай их и уходим! Че ты цацкаешься с ними?

– А ты не учи меня! – выкрикнул Захарыч, глаза пожирают лейтенанта, лицо скалит в хищной улыбке. – Урка сопливая!

Внезапно старик мгновенно развернулся, упал на одно колено и дал две короткие очереди. Пули с треском пробили грудь и живот сопровождавших его бойцов. Тот, кого Захарыч обозвал уркой, дико взвыл и полосанул короткой очередью. Пули взметнулись земляным фонтанчиком у самых ног старика.

– Курва старая! – прошипел с вытаращенными глазами урка и бухнулся на землю, сапог в предсмертной судороге несколько раз ударил землю. Его приятель бросил автомат и медленно ползет, изо рта вырывается тихий стон вперемешку с булькающими звуками, за ним по траве тянется кровавая дорожка.

Захарыч зло выругался и до синевы на пальцах зажал курок, крохотное пламя вырвалось из дула, гильзы сыпанули в разные стороны. Второй боец пронзительно вскрикнул, пули буквально изрешетили спину, пятна крови начали стремительно расти. Он забарабанил руками по земле, но вскоре затих, под ним стала растекаться кровавая лужа.

Игорь и Семен опешили, оба уставились на приближающегося Захарыча. Тот опустил свой МП и на ходу стал шарить в карманах.

– Чую, у вас, ребятки, много ко мне вопросов, – неспешно начал Захарыч, от игривости в голосе не осталось и следа. – Давайте живее, а то за нами идут каратели из зондеркоманды. Эти разговаривать не станут.

Он достал из кармана пачку папирос, на этикетке клеймом горит черный немецкий орел со свастикой в лапах.