Раскол

— Насчет государства не знаю, но могу предположить, что постепенно идеологический стержень будет заменять общепринятый экономический. И постепенно снова будут возникать давно известные геополитические интересы, круто замешанные на экономических реалиях, и кое-что может заново возродиться, правда, по-видимому, в несколько иной форме.

— А пока?..

— Пока полный хаос. Политики бывших республик станут договариваться с политиками России, даже не думая, что там уже давно возникли новые силы — предпринимательские. Они будут терпеть фиаско, удивляться, почему так произошло, до тех пор, пока не поймут, что расстановка сил изменилась. Сейчас не экономика прислуживает политике, а, наоборот, политика подкармливается экономикой. А когда поймут, тогда и начнется постепенное успокоение всех страстей со всеми вытекающими из этого последствиями.

— И Россия?..

— Думаю, что да. Конечно, она станет мощной державой, безусловно, вначале хорошо побуянив, наломав дров, но все равно станет. Это ей, как говорится, на роду написано. Как и Турции, между прочим, с божьей помощью. Дело в том, что у России есть один, но немаловажный козырь. У нее, несмотря ни на что, имеются высокопрофессиональные специалисты, ресурсы и присутствующий эффект чистого производственного пространства, что несколько напоминает то, что было с экономикой Германии и Японии после второй мировой войны. И на этом пространстве можно будет разворачивать самое современное производство, чего в данный момент не может себе позволить ни одно другое государство. Слишком накладно при нынешнем состоянии их экономики. А в России просто не будет другого пути. И это, к слову сказать, прекрасно понимают и в Штатах, и в Европе и несколько побаиваются, как я думаю, небезосновательно.

— Спасибо за беседу, однако я, наверное, вас утомил?

— Да, есть немного, но ничего, сейчас приеду домой и отдохну. Я вас довезу до развилки, а там вы поймаете такси. Хорошо?

— Конечно.

Доехав до развилки, Орхан-бей остановил машину и, повернувшись, протянул Вагифу руку. Дорога была пустынной, лишь недалеко от них, на обочине стоял какой-то грузовик. Улыбнувшись, Вагиф тоже протянул руку и вдруг каким-то шестым чувством почувствовал опасность. Кинув тревожный взгляд на грузовик, он крикнул Орхан-бею, чтобы тот выпрыгнул из машины, а сам, резко распахнув дверцу, вывалился из салона. За мгновение до того, как из грузовика густым свинцовым дождем машину полили автоматные очереди.

Орхан-бей был убит сразу. Вагиф, получив три пули, успел отползти в канаву. Через минуту стрельба прекратилась. К искореженной машине подъехал новенький «форд», из которого вылез высокий мужчина средних лет. Удостоверившись, что Орхан-бей мертв, он не спеша подошел к лежащему Вагифу. Внимательно посмотрев на него, он что-то отрывисто приказал окружившим его людям. Перед тем как потерять сознание, Вагиф с трудом открыл глаза. Над ним стоял тот самый человек, которого он видел при убийстве Джорджа, тот самый, фотографию которого ему показывал Алексей Васильевич. Репин.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 12

Первое, что увидел Вагиф, открыв глаза, был висящий на стене ковер со своеобразным, хорошо знакомым орнаментом, исполненным в ярких, сочных красках. Точно такой же ковер или очень похожий на него когда-то в детстве висел и над его кроватью в маленькой детской комнате уютной двухкомнатной квартиры почти в самом центре Баку, где он жил с родителями до семи лет.

Потом его семья переехала в новый дом, расположенный в одном из микрорайонов города. И во время переезда этот ковер исчез. До сих пор никто из его семьи так и не мог сказать, куда он подевался. Но факт оставался фактом — старый ковер, передаваемый из поколения в поколение вот уже более ста лет и неизменно висевший в детской независимо от того, кто именно занимал ее в данный момент, был утерян.

И после этой пропажи в семье начались разлады, закончившиеся тем, что Вагиф остался вдвоем с матерью. Эти два факта, с первого взгляда никак не связанные, отчетливо запечатлелись в детской памяти Вагифа, со временем обретя какую-то непонятную для него самого связь. И каждый раз, когда он видел во сне этот ковер из своего далекого детства, неизменно что-то происходило и, как правило, не особо приятное.

На сей раз он видел его воочию. И это не придавало ему оптимизма. Повернув голову, Вагиф посмотрел по сторонам. Он находился в небольшой комнатушке с несколько необычной обстановкой. Посередине ее стоял наспех сбитый стол с разномастными ножками и, как потом выяснилось, даже не одинаковой длины. Вокруг стола стояли три ящика защитного цвета, очень напоминающие ящики из-под снарядов.

Сам он лежал на своеобразном топчане — это были все те же ящики, сбитые между собой и покрытые грубошерстным покрывалом темно-серого цвета, от которого к тому же несколько специфически попахивало, что явно не способствовало объективному восприятию окружающей обстановки.