Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

То же самое «античные классики» говорят про императора Тита. Молодой, талантливый римский военачальник, побеждавший почти во всех битвах. Его походы овеяны славой. Ему пели хвалу самые разные летописцы. Ничего подобного о предыдущих римских императорах не сообщается. В этом отношении Тит явно выделяет на фоне остальных правителей Рима этой эпохи. «Войсковым трибуном он служил и в Германии и в Британии, прославив себя великой доблестью и не меньшей кротостью, как видно по статуям и надписям в его честь, в изобилии воздвигнутым этими провинциями» [760], с. 206.

• КРАСОТА ВОЕНАЧАЛЬНИКА. — По общему мнению современников молодой Скопин-Шуйский отличался выдающейся красотой, см. выше. Буквально то же самое мы слышит и от «античных» летописцев: молодой Тит был замечательно красив, см. выше.

• ДВА ПРАВИТЕЛЯ БЫЛИ БЛИЗКИМИ РОДСТВЕННИКАМИ. — В «античной» версии Тит был сыном Веспасиана. Более того, их имена просто совпадали: Тит Флавий Веспасиан и Тит Флавий Веспасиан.

Согласно романовским историкам, Скопин-Шуйский был племянником царя Василия Шуйского. То есть они были близкими родственниками. Обоих звали «Шуйский». Кроме того, еще в юности Скопин был назначен «царским жильцом» (включен в почетную дворцовую стражу).

• ВЫСОКИЕ ДУШЕВНЫЕ КАЧЕСТВА. — Как «античные», так и романовские источники единогласно говорят о благородстве, скромности, душевном величии полководца: Тита = Скопина-Шуйского. Опять-таки — уникальная характеристика для персонажей той эпохи. Как мы видели, предыдущие «античные» римские правители описывались хронистами совсем по-другому. Часто рассказывалось об их жестокости, низости, вероломстве, развратности и т. п. Ничего подобного про императора Тита (и про Скопина) не сообщается. Некоторые «античные» авторы пытались бросить тень на Тита, заявляя, что он сурово пресекал непослушание в войсках. Обиженные стали обвинять его в распущенности и сладострастии, «видели в нем второго Нерона и говорили об этом во всеуслышанье.

ОДНАКО (продолжает Светоний — Авт.

) такая слава послужила ему только на пользу: она обернулась высочайшей хвалой, когда ни единого порока в нем не нашлось и, напротив, обнаружились великие добродетели… От природы он отличался редкостной добротой… Непременным правилом его было никакого просителя не отпускать, не обнадежив… А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: „Друзья мои, я потерял день!“

К простому народу он всегда был особенно внимателен…

В таких и стольких несчастиях обнаружил он не только заботливость правителя, но и редкую отеческую любовь, то утешая народ эдиктами, то помогая ему в меру своих сил…

Сан великого понтифика, по его словам, он принял затем, чтобы руки его были чисты, и этого он достиг: с тех пор он не был виновником, ни соучастником ничьей гибели, и хотя не раз представлялся ему случай мстить, он поклялся, что скорее погибнет, чем погубит» [760], с. 207.

Поэтому итог в целом оказался для императора Тита все-таки весьма положительным. Отдельные голоса недовольных не смогли повлиять на всеобщую восхищенную оценку Тита. Секст Аврелий Виктор, например, говорит так: «Смерть его вызвала такую скорбь в провинциях, что его стали называть отрадой рода человеческого и оплакивали осиротевший мир» [726:1], с. 87–88.

В общем те же доброжелательные слова звучат в русской истории и в адрес Скопина-Шуйского. Царь Василий вверил «главное начальство усерднейшему и счастливейшему витязю, двадцатилетнему Князю Скопину-Шуйскому…

Все благоприятствовало юному Герою: доверенность Царя и союзников, усердие и единодушие своих, смятение и раздор неприятелей. Наконец Россияне видели, чего уже давно не видели: ум, мужество, добродетель и счастие в одном лице; видели мужа великаго в прекрасном юноше, и славили его с любовью» [362], т. 12, гл. 1, столбец 25; гл. 3, столбец 102.

2. Козни против юного полководца со стороны «брата-соправителя» или дяди-царя или брата царя

Оказывается, при царском дворе против Тита начались серьезные интриги со стороны родственника. Светоний сообщает следующее: «БРАТ НЕ ПЕРЕСТАВАЛ СТРОИТЬ ПРОТИВ НЕГО КОЗНИ и почти открыто волновал войска, замышляя к ним бежать — однако он (Тит — Авт.) не казнил его, не сослал и не переставал его жаловать, но по-прежнему… называл его СВОИМ СОПРАВИТЕЛЕМ И ПРЕЕМНИКОМ, и не раз наедине молитвенно и слезно просил его хотя бы отвечать ему любовью на любовь» [760], с. 208.

В русской истории этот сюжет в жизнеописании Скопина-Шуйского нам уже хорошо знаком в результате анализа, выполненного в нашей книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом…», гл. 6:8. Напомним, кстати, что эта история, как выяснилось, описана также «античным» Геродотом как интриги со стороны царя Дария против известного перса Интафрена. Но сейчас, чтобы не отвлекаться в сторону, сосредоточим внимание на русских источниках.