Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Мы видим, что почти все свое время Петр проводит в Западной Европе, преимущественно в Германии. Он то и дело уезжает из своей столицы, путешествует по Европе, лечится там, отдыхает, встречается с европейскими государями. С удивительным пристрастием участвует в европейской придворной жизни. Читая приведенный список передвижений Петра, трудно отделаться от впечатления, что речь идет не о наследственном русском государе, с детства привыкшем к высокому положению и, кстати — к придворным обычаям СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СТРАНЫ, — а о человеке сравнительно невысокого происхождения, воспитанном на ЕВРОПЕЙСКИХ ОБРАЗЦАХ ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ. Понятно, что, дорвавшись до нее, он пытается взять как можно больше. Так сказать, «наверстать упущенное».

Помимо придворных развлечений, Петр много занимается флотом. Но никаких существенных приобретений для страны от этого не происходит. После Полтавского сражения он выиграл, по сути, лишь одну незначительную морскую битву со шведами при Гангеуде.

Вот как описывается эта битва, которая «происходила 27 июля 1714 г. при окруженном шхерами длинном мысе Гангеуде, находящемся на оконечности северного берега Финского залива. Русской эскадрой начальствовал сам Петр Великий под флагом шаутбенахта Петра Михайлова (может быть имя настоящего отца лже-Петра было Михаил? — Авт.). Шведский адмирал Ватранг намеревался задержать русские галеры в гавани Твермине (11 верст от Гангеуда); но русские после отчаянного боя взяли 6 шведских галер, 1 прам и 2 бота вместе с командовавшим ими контр-адмиралом Эреншильдом, и шхеры были очищены до Аландских островов. За это сражение Петр Великий произведен в адмиралы» [988:00].

Отсюда мы с интересом узнаем, что Петр, оказывается, хотел стать адмиралом. Подобное желание выглядело бы естественно, если бы он происходил, скажем, из семьи моряков, а его отец дослужился бы только до боцмана. Или даже до капитана. Тогда чин адмирал казался бы его детям чем-то совершенно недосягаемым. Но для СЫНА РУССКОГО ЦАРЯ подобное желание выглядит странно.

С новой точки зрения становится понятна и казнь Петром (Исаакием) своего ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА И НАСЛЕДНИКА Алексея Петровича, рис. 2.116, 2.117. Эта казнь перестает быть удивительной, если Алексей был НЕ ЕГО СЫН, А СЫН НАСТОЯЩЕГО ПЕТРА. По-видимому, сослав мать в заточение, мальчика сначала попытались воспитать в «нужном» западно-европейском духе и даже женили на немецкой принцессе. Но потом все-таки решили убить. Вероятно, побоялись, что, став царем, Алексей Петрович будет неуправляем. И, может быть, даже захочет отомстить за своего настоящего отца.

Рис. 2.116. Царевич Алексей Петрович. Гравюра акватинта Гуена 1703 г. Взято из [960], с. 389.

Рис. 2.117. Царевич Алексей Петрович. Гравюра на стали Гритбаха. Взято из [960], с. 393.

Итак, мы обнаружили свидетельства в пользу гипотезы о подмене царя Петра на русском троне. Очень интересно посмотреть — найдутся ли ее подтверждения в документах XVII века? Да, имеются, причем яркие. Оказывается, ИМЕННО ЭТО УТВЕРЖДАЛИ СТРЕЛЬЦЫ, восставшие вскоре после возвращения Петра из длительной заграничной поездки. Напомним, что ранее стрельцы составляли надежную царскую гвардию, были приближены к царскому двору. Отборные части стрельцов несли службу в столице и в Кремле. Так вот, после возвращения Петра среди стрельцов начались волнения. Историк Р. Масси, собравший много документов по эпохе Петра, и автор двухтомника «Петр Великий», сообщает: «К тому же поговаривали, что Петр вконец онемечился, отрекся от православной веры, а МОЖЕТ, И УМЕР. Стрельцы возбужденно обсуждали все это между собой, и их личные обиды вырастали в общее недовольство политикой Петра: отечество и веру губят враги, А ЦАРЬ УЖЕ ВОВСЕ НЕ ЦАРЬ! Настоящему царю следовало восседать на троне в Кремле… А этот верзила целыми ночами орал и пил с плотниками и иностранцами в Немецкой слободе, на торжественных процессиях плелся в хвосте у чужаков, которых понаделал генералами и адмиралами. Нет, он не мог быть настоящим царем! Если он и вправду сын Алексея, В ЧЕМ МНОГИЕ СОМНЕВАЛИСЬ, значит, его околдовали, и припадки падучей доказывали, что он — дьявольское отродье. Когда все это перебродило в их сознании, стрельцы поняли, в чем их долг: сбросить этого ПОДМЕНЕННОГО, НЕНАСТОЯЩЕГО ЦАРЯ и восстановить добрые старые обычаи» [514:0], т. 1. с. 381–382.

После жестокого подавления восстания стрельцов, на допросах и следствии выяснилось, что стрельцы «собрались сначала разгромить и сжечь Немецкую слободу, перерезать всех ее обитателей, а затем вступить в Москву… схватить главных царевых бояр… Затем предполагалось объявить народу, что ЦАРЬ, УЕХАВШИЙ ЗА ГРАНИЦУ ПО ЗЛОБНОМУ НАУЩЕНИЮ ИНОЗЕМЦЕВ, УМЕР НА ЗАПАДЕ и что до совершеннолетия сына Петра, царевича Алексея, вновь будет призвана на регентство царевна Софья» [514:0], т.1, с. 387.