Расколотое правление (ЛП)

Он прижимает меня к стене, где мы частично скрыты лестницей, и целует. Мы в опасности быть пойманными парнем, который охотился за мной по городу в ту ночь, когда Мортимер освободил меня, а он целует меня.

Я прижимаюсь к его груди, готовая отчитать за то, что он думает, что сейчас самое подходящее время, но он массирует мою талию, удерживая на месте по милости своего обжигающего поцелуя. Мои губы раздвигаются для него, и его грудь вибрирует от одобрительного гула, когда он заставляет мою голову плыть.

Кто-то стучит по металлическим перилам, пугая меня. Мы расходимся, но Колтон не двигается, прикрывая меня от охранника. Я смотрю на Колтона через плечо широко раскрытыми глазами. Соса смотрит на нас, в его взгляде сверкает узнавание.

— Ты. — Рычит он.

Колтон вешает голову, и в его тоне звучит явная улыбка.

— Я хотел, чтобы это сработало. Что ж, оно того стоило. — Он бросает на меня уверенный взгляд, противоречащий той опасности, в которой мы находимся, и разевает рот, прежде чем отшатнуться назад, чтобы отвлечь Сосу ударом в живот. Соса хрипит от боли, сгорбившись. — О, простреленная почка. Умеет, как сука, не так ли? Спокойной ночи!

Пока Соса лежит, Колтон выхватывает из куртки спрятанный электрошокер и бьет его по выпуклой шее.

Мы бежим по коридору. Вот только дело в том, что на больших лодках трудно спрятаться от того, кто собирается преследовать твою задницу. На этой палубе не так много вариантов для побега, кроме как продолжать бежать вперед в конец коридора к другой лестнице.

— Стой! — Кричит Соса.

Мы почти у цели. Два выстрела заставляют меня перестать дышать и заставить себя идти быстрее. Руку жжет, но и легкие, и мышцы ног от бега на этих чертовых каблуках. Колтон прижимается к небольшому закутку в коридоре с огнетушителем, притягивая меня к себе. Он прижимает мою голову, используя свое тело как щит, когда Соса стреляет снова.

— Что ты делаешь? У нас нет времени. — Прижимаюсь к нему. — У тебя не хватило напряжения, чтобы вырубить его.

Он останавливает меня, обхватывая лицо.

— Мы хороши, но не неуязвимы против пуль. Ты ранена?

Я замираю, пока он осматривает меня, думая о прошлой ночи, когда призналась, что не хочу все время быть крутой девчонкой. Он останавливается на моей руке и смотрит. Она болит, когда он прикасается к ней, его пальцы в крови. Что за...?

Я щелкаю языком по ране, которую не почувствовал из-за количества адреналина, бурлящего во мне. По руке сочится струйка крови. Вернув свое внимание к Колтону, я смотрю на обеспокоенное выражение, которое пересекает его закаленные черты.

Безопасность себя и Сэмми всегда зависела только от меня. Никто никогда не делал того же для меня, и у меня сжимается горло, когда вижу, что Колтон охраняет меня, как будто я кто-то, кого он хочет защитить.

Соса замедляется лишь на несколько мгновений, прежде чем эхо его сапог, топающих за нами, заполняет зал. Нам нужно выбираться отсюда.

— Я в порядке. Двигайся. — Шиплю я.

— Подожди. — Колтон хватает огнетушитель и направляет сопло на край нашего укрытия, распыляя облако порошкообразной пены, пока оно не заполняет коридор. Потянувшись в карман, он бросает в туман горсть чего-то, похожего на микросхемы печатной платы. — Хорошо. Поехали.

Резкий треск заставляет меня подавить крик, пока я не понимаю, что это происходит от того, что он бросил. Еще один выстрел прорезает наше укрытие, ужасный грохот эхом отражается от стен.

— Черт! Кто настолько туп, чтобы стрелять вблизи? — рычит Колтон, первым достигая лестницы и хватаясь за меня, чтобы побудить подняться по ней впереди него.

Мы не поднимаемся на главную палубу, а пробираемся по той, что над нами. Персонал и кричащие гости стоят на нашем пути, но они создают буфер между нами и частной охраной Общества Королей, выслеживающей нас.

Эта стратегия работает до тех пор, пока мы не переходим на другую сторону корабля, к открытой части кают, где нет никого, кто мог бы помешать ему снова выстрелить в нас.

Я останавливаюсь, дергаю Колтона за руку.

— Подожди! У меня есть идея.

Доверие в его глазах на мгновение выбивает дыхание из моих легких, когда он сосредотачивается на мне. Задыхаясь, я кладу ногу на его бедро, разрез на платье доходит до бедра. Я игнорирую всплеск тепла в груди, когда он автоматически меняет позицию, чтобы обеспечить равновесие, пока расстегиваю ремешок на лодыжке, бросая взгляд через плечо, чтобы посмотреть на Сосу.

Слава богу, что на толстом бархатном ремешке есть пуговицы. Если бы я пошла в туфлях на платформе, которые впервые привлекли мое внимание в магазине, не хватило бы времени, чтобы расстегнуть замысловатые ремешки. Сняв один, я меняюсь, и он расстегивает другой. Сжимая туфли, я смотрю на него, босые ноги скрипят по холодной, влажной палубе.

— Я отвлеку, а потом мы вместе зарядим его, — торопливо говорю я. — Ударь его еще раз.

Колтон кивает.