Расколотый рай

Он достал из пакета бутылку красного калифорнийского вина «зинфандель»и вонзил в пробку штопор.

Алекса смотрела в его сияющие глаза и понимала, что не надо себе лгать. Он ей нужен. От этого никуда не денешься.

В рубашке цвета хаки и черных летних брюках из твида он был для нее желаннее любого из деликатесов, которые принес с собой. Всю кухню пронизывали волны исходящей от него сексуальной энергии.

Она сама виновата, что разговор им сейчас предстоит исключительно о делах. Ведь она намеренно все время давала ему понять, что тот случай в водолечебнице для нее ничего не значит.

А впрочем, так, наверное, лучше. Меньше опасности для эмоционального здоровья.

— У меня новость, которая наверняка тебя заинтересует, — сказал Траск.

— И какая же это новость? — Она закончила раскладывать коробки. — С чего начнем?

— Вот с этой справа.

— Прекрасно. — Она разложила вкусно пахнущий салат, сдобренный соусом. Положила на тарелки ему и себе канапе. Он в это время наполнил два бокала рубиновым вином. — Итак, рассказывай.

— Я обнаружил связь. — Траск протянул ей один бокал.

— Какую связь?

Он не торопясь чокнулся с ней.

— Между обстоятельствами гибели отца и Гатри. Она обозначается одним словом: «Измерения».

Алекса прищурилась:

— Надеюсь, ты не предполагаешь, что оба несчастных случая связаны с какой-то эзотерикой?

— Конечно, нет. Тут дело совсем в другом. — Он пригубил вина. — Только сегодня выяснилось, что к моменту гибели Гатри хотел забрать свои деньги из одного инвестиционного проекта и вложить в другой. Конкретно — в строительство торгового центра в окрестностях Финикса.

— И что же, его убили за то, что он хотел это сделать?

— Думаю, что да.

— То есть повторилась история с твоим отцом?

— Именно повторилась. Она покачала головой:

— В это трудно поверить.

— Послушай, Алекса. Двенадцать лет назад Гатри был в аналогичном положении. Ему срочно понадобились наличные, чтобы обеспечить свои инвестиционные обязательства. Этому мешал мой отец.

— И что же из этого следует?

— Сейчас все поймешь. — Траск не спеша поднял бокал и сделал большой глоток. — Как ты думаешь, куда собирался тогда вложить свои деньги Гатри?

— Понятия не имею.

— В «Институт других измерений».

Она застыла:

— Невероятно.

— В этой загадочной картинке пока отсутствуют некоторые существенные детали, но все же мы кое-что имеем. — Траск положил локти на стол. — Двенадцать лет назад Гатри намеревался изъять свои деньги из проекта строительства курортного отеля и вложить их в «Институт других измерений». Отец угрожал с помощью суда воспрепятствовать этому.

— Ты полагаешь, что твоего отца убили из-за этого?

— Да. Пока я не могу это доказать, но совершенно очевидно, что после гибели отца деньги Гатри были вложены в «Измерения». На это имеются соответствующие документы.

— Какой ужас! — Алекса задумчиво жевала.

Траск сделал еще один большой глоток и поставил бокал.

— Сейчас, думаю, история повторяется. Только на этот раз жертвой пал сам Гатри. Он собирался изъять свои средства из проекта строительства филиала «Измерений»в Санта-Фе.

— Таким образом, — сказала Алекса, — мотивы к убийству, как твоего отца двенадцать лет назад, так и Гатри, были, как говорится, у одного и того же юридического лица — «Института других измерений»?

— Верно. — Траск оживился. — Поздравляю. Ты говоришь, как студентка-отличница из школы бизнеса. Итак, дважды за эти двенадцать лет финансовое положение «Института других измерений» было поставлено под угрозу.

Алекса вспомнила разговор с Диланом Фенном и Стюартом Люттоном в книжном магазине. Затем перед глазами возникло напряженное лицо Джоанны. У нее пересохло во рту.

— Ты понимаешь, что все это означает? — спросил Траск, пристально глядя на нее.

— Кажется, понимаю. — Она отвела глаза.

— Вот именно. Уэбстер Белл. Все сходится.

Через два часа Траск сидел в кресле рядом с Алексой во дворике и созерцал усыпанное звездами небо. Такого необыкновенного умиротворения у себя в Сиэтле он никогда не испытывал. Это было странно и удивительно.

— Траск, нам ни в коем случае нельзя торопиться, — сказала Алекса. — Надо собрать совершенно неопровержимые доказательства. Ты представляешь, что значит обвинить Уэбстера Белла в убийстве? Гуру, у которого тысячи приверженцев.

— Единственное, в чем я сейчас совершенно уверен, так это в том, что общим знаменателем всего является «Институт». Вокруг него все крутится. — Траск сделал многозначительную паузу. — А олицетворением этого «Института» является Уэбстер Белл.

— Я этого не отрицаю, Траск. Просто мы должны руководствоваться не общими рассуждениями, а иметь какие-то сильные доказательства. Только в этом случае можно начинать действовать.

Траск улыбнулся:

— Кстати, знаешь, как действуют у нас в Сиэтле? Например, человек внезапно падает с парома посередине залива Пьюджет-Саунд и мгновенно исчезает в холодных его глубинах, так что тело обычно найти не удается. Или не возвращается с пешей прогулки. Или…

— Перестань, Траск! — в ужасе воскликнула Алекса. — Неужели ты это серьезно? Неужели ты… мог бы… мог бы…