Расплата

Тони говорит немного громковато. Мне кажется странным, что он не знает имя парня, с которым работал в такой маленькой конторе. Я колеблюсь, пытаясь понять, что я упустил. Тони макает в соус очередную креветку.

– Ты часто слышал, как Андрей говорит по телефону?

– Я не обращал внимания. Да и все равно он говорил в основном по-русски.

– Расскажи мне о телефонной системе.

– Что ты имеешь в виду? Ну, были там телефоны.

– Ты все записывал, верно?

– Ну да, конечно.

– И как долго хранились пленки?

– Может, пару месяцев. Этим занималась Ольга.

– Где хранились кассеты?

– Не знаю. Меня это не касалось.

– Тони.

Он тупо смотрит в свою пустую миску; усы у него перепачканы соусом. Я знаю, что он лжет. Мне просто нужно выяснить почему.

– Офис был такой маленький, что если бы она испортила воздух, ты бы это почувствовал, верно? Ты сам говорил. И как может такое быть, что ты не знаешь, где она хранила пленки?

Он снова пожимает плечами, не поднимая глаз.

– Разве тебе никогда не приходилось слушать записи?

– Что это за дурацкие вопросы? – возмущается Понго, срывает с себя салфетку и швыряет ее на стол. – Откуда мне знать, где эта толстозадая корова, на которую и смотреть противно, хранила свои сраные кассеты? Дерьмо все это.

– Нет, Тони, – возражаю я, крепко сжимая ему запястье, когда он встает со стула. – Это ты мне дерьмо на уши вешаешь. Ты что, совсем за идиота меня держишь? Теннис сказал тебе, что я надежный парень, и то же самое он сказал мне о тебе. Я не хочу, чтобы из-за меня его считали лжецом, а вот ты, похоже, хочешь, а?

Он таращится на меня с видом человека, которого сильно били в детстве.

– Послушай, – говорю я, ослабляя хватку и стараясь, чтобы мои слова прозвучали как добрый совет. – Андрей мой друг. Мы с его сестрой очень из-за него переживаем. Мне просто нужно, чтобы ты сказал мне, что там происходило. Больше никому ничего не надо об этом знать.

– Черт, – говорит Тони с несчастным видом. Он поворачивается ко мне спиной и, громко топая, идет в туалет, оставляя на столе номерок из гардероба. По крайней мере, я не сомневаюсь, что Понго вернется. Синатра поет «Му way», [6]а я сижу и жду. Шансы на то, что Тони расколется, и на то, что он пошлет меня, примерно равны.

Когда Тони возвращается, у него влажное лицо и от него сильно пахнет одеколоном.

– О’кей, – вздыхает он, тяжело опускаясь на стул. – У меня есть свои причины на то, чтобы говорить с тобой, но ты должен дать мне слово: все, что я тебе расскажу, останется между нами.

– Идет, – соглашаюсь я, снова пожимая ему руку.

Тони делает большой глоток граппы и наклоняется ко мне. Он говорит хриплым шепотом, как будто опасаясь, что в ресторане могут быть шпионы Терндейла:

– Я так и не переехал в Москву.

– Что?!

– Я не переехал в Москву. Я поехал туда осмотреться и прожил там недели две. Все, что я рассказал раньше, – абсолютная правда. Это дерьмовое место. Я жил в грязной дыре и чуть не отморозил себе яйца. Я не мог ничего есть, потому что еда была merda. [7]Я взял и пошел к Андрею и сказал, что я не буду работать, просто уволюсь, и все тут. Мы поговорили. И он сказал, что может все уладить.

Тони приглаживает остатки волос на своем черепе. Вот этого я уж точно никак не ожидал.

– Он спросил, не хочу ли я пожить какое-то время в Италии. А моя мама живет в Салерно, это примерно в часе езды от Неаполя. Он и говорит мне: «Езжай, поживи в Салерно. Мы дадим тебе компьютер, и ты сможешь работать там. Здесь мы тебя прикроем. Мне не трудно», – говорит.

Тони широко улыбается, чувствуя себя лучше теперь, когда его тайна открыта. Несмотря на недобрые предчувствия, мне удается выдавить из себя улыбку и подбодрить его; это серьезное доказательство того, что Андрей делал что-то не то.

– Все было просто. Ольга принимала звонки и переадресовывала их на мою голосовую почту. Если кому-то очень нужно было со мной поговорить – она переводила их на мой мобильный. В том районе мобильные очень хорошо работают. Никто ничего не узнал. Да вообще-то и звонков не было. Документы всегда были в порядке, так что меня все оставили в покое.

– Как же ты делал всю работу?

– Пфф. – Тони просто отмахивается от моего вопроса. – Да без проблем. Я научил Ольгу, как работать с местными звонками, давать подтверждения и все такое. Да и в любом случае, чаще всего они по-английски и не говорили. Она отправляла мне по факсу билеты и отчеты и все такое. Я набирал код Москвы на компьютере и вводил все в систему. Мне пришлось съездить туда всего два или три раза. Ольга каждый день присылала мне информацию о погоде, так что я мог ныть и жаловаться ребятам в Лондоне.

– Терндейлу об этом известно?

– He-a. Не думаю. Тогда мне бы это сказали, когда увольняли.

– И ты ни о чем не догадывался?