Расправляя крылья 2. Полет нормальный

— Эмма, ты не представляешь, насколько мудрую сейчас произнесла мысль! И насколько ты счастлива, что можешь поступить так. — Взгляд мой был направлен вперед, на парапет приснопамятного фонтана, на котором, рядом с беседующими Катариной и сеньором Долоресом, сидели представительницы моего взвода. Отстранился, заглянул ей в глаза. — Удачи тебе! И счастья!

Я был искренен, и она заулыбалась.

— Просто не делай больше глупостей, — продолжил я. — Ты понимаешь, о чем я?

Эмма поняла. Покраснела (для вида, конечно) и уставила глаза в землю. Я же закончил:

— И не суди людей вокруг себя по их виду. Теперь, надеюсь, понимаешь, что вид может весьма и весьма не соответствовать содержимому?

Она вновь улыбнулась

— Да, конечно. Спасибо, Хуан! За всё! Пока?

Я улыбнулся в ответ.

— Пока.

Она помахала рукой и собралась уходить, но вдруг обернулась.

— Хуан, хочешь совет? Как другу?

Я напрягся, переходя во внимание. «Другу»… Звучит неплохо!

— Найди ту девушку, — с жаром произнесла Эмма. — Изабеллу Веласкес. Она любит тебя. Я увидела это в ее глазах.

— Спасибо, — кивнул я. — Обязательно найду! Причем, думаю, искать осталось совсем не долго…

Она довольно хмыкнула и ушла, оставляя в душе одновременно и положительный, и весьма-весьма тяжелый осадок. Впрочем, не в первый раз.

— Приехали. Две минуты! — голос Катарины вывел меня из состояния задумчивой отрешенности. Махнув Хуану Карлосу, я поднял люк со своей стороны и вылез наружу. Обошел машину, перелез на тротуар. Изобретатель последовал за мной.

Я махнул, и мы отошли еще дальше, чтобы у друга не возникало ощущения, что за нами подсматривают и подслушивают. Обманчивое, ибо из машины нас было прекрасно видно, а специально для девчонок я оставил шестую линию активной — чтоб подслушивали. Неспешно достал пачку сигарет, которой разжился у Катарины, «блатную» серебряную зажигалку. Подкурил.

— Спрашивай, — кивнул ему.

Он пожал плечами.

— Я даже не знаю, что спрашивать.

— Ну, спроси, что тебе делать дальше? — усмехнулся я, выпуская в сторону струю дыма. — Кстати, хочешь? — протянул пачку и ему.

Хуан Карлос презрительно скривился и замотал головой.

— Нет, спасибо. Ну и что думаешь, мне делать дальше?

— Это тебе решать, — хмыкнул я.

— Я почему-то думал, что именно это ты и скажешь. — Голос изобретателя лучился иронией и обидой.

— Да, но теперь ты знаешь ВСЁ! — воскликнул я. — Теперь не будет нераскрытых книг и неизведанных секретов.

Я сделал еще пару затяжек, после чего начал лекцию:

— Она убийца, дружище. Ангел королевы. Ее учили убивать, и не представляешь, с какой легкостью она это делает.

Пауза.

— Тогда, в день нашего общего знакомства, она спасла меня в магазине, уложив троих грабителей с пистолетами метательными ножами. Грабителей, которые успели перед этим грохнуть человека, неслабого парня с армейским контрактом за плечами

Еще пауза. Затяжка — для концентрации мыслей.

— Ты хороший парень. Умный. Способный. Смелый. Но ничего не сможешь сделать против двоих-троих ханыг в подворотне. Она же уложит десятерых, причем сама будет выбирать, насколько жестоко это будет делать. У нее нет тормозов и моральных ограничений в этом вопросе. Она — концентрированная сила, чистая энергия. Сможешь ты примириться с такой?

Хуан Карлос молчал. Сжирал глазами землю. Возразить ему было нечего, но сейчас и не требовалось возражать.

— Обычно мужчина ищет женщину слабее себя, — продолжил я. — Которую может обогреть и защитить. Которая была бы хранительницей очага, когда он — охотник и добытчик. Но это обычно, не про этих девочек, — кивок в сторону «Эспаньолы». — Они не плохие, нет, не какие-то монстры. Самые обычные девчонки, со своими проблемами и тараканами, со своими страстями и слабостями. Иногда мне даже кажется, что они более женщины, чем их коллеги за воротами — потому, что честные и не строят из себя!..

…Но ходить по темным переулкам лучше в сопровождении подобной, чем в отсутствие, — закончил я мысль. — Как и не стоит удивляться окровавленному оружию на кухне, порезам, ранам и покровительственному смеху при обсуждении гуманизма и вопросов ценности человеческой жизни.

— Это не много, Хуан Карлос, — подвел я итог. — Но и не мало.

Пауза. Сделав последний затяг, я отправил «бычок» в урну.

— Потому, что с другой стороны, несмотря на всю свою силу, она ждет решающего шага от тебя. Предоставляет право принять решение, как мужчине. Готова спрятаться за тебя, за твое плечо… И быть обычной женщиной. Настолько обычной, насколько возможно.

Снова пауза, и итог, завершение лекции:

— Потому решать тебе. Что у вас будет, как и будет ли. И если ты не дурак, а ты не дурак, решишь правильно.

— Всё, думай. А пока… Салют! — Я похлопал его по плечу и пошел к машине, оставив вариться в собственном соку.