Расправляя крылья 2. Полет нормальный

Так же я хочу напомнить, — продолжил он, — что операция проводилась в ТРЕХ школах. Везде были выявлены нарушения, везде были арестованы люди с оружием и документами СБ различных авторитетных охранных организаций, но штурм с убитыми был только в школе генерала Хуареса. И это что-то, да значит.

— То есть, вы все-таки настаиваете, что это была операция нашего доблестного правопорядка, в кои-то веки сработавшего оперативно? — произнес его оппонент, человек с мерзким голосом, вызывающий неприятие даже на слух. Кто он — честно прослушал.

— Я ни в коем случае не склонен переоценивать нашу безопасность, — с желчью парировал эксперт. — Но…

— Паула, как называется, когда ты берешь новые долги, чтобы погасить старые? — произнес я, открывая глаза — надоело слушать эту муть. Примерно то же началось по всем медийным каналам. Альфа проснулась. Альфа бурлит. И быстро шумиха не уляжется.

Все, сидящие в машине и невольно вслушивающиеся в голоса ведущих и гостей одной из авторитетных аналитических радиостанций, встрепенулись. Красноволосая нахмурилась, напрягла извилины и выдала:

— Рефинансирование. А что?

— Так, ничего, — мысленно отмахнулся я. — Когда ДБ выступит с пресс-конференцией по поводу случившегося? — Это я Катарине.

Та усмехнулась.

— Для чего тебе?

— Хотелось бы послушать. Посмотреть на актерскую игру ее высочества. Она же лично выступит, не сможет пропустить момент попиариться, да?

Лока Идальга покачала головой.

— Не знаю. Я больше не участвую в процессе. Теперь там и без меня разберутся.

Понятно. Я кивнул.

Ее высочество мы увидели выходящей из машины, когда выезжали с территории школы — она как раз подъехала. Увидев ее генмодифицированную рыжую шевелюру, увенчанную модной «имперской» шляпкой, почувствовал déjà vu — вспомнился родной подъезд и «Гранд Эскудо» «родственничков». То есть, я все-таки Веласкес, и эта женщина знает меня гораздо, гораздо-гораздо ближе, чем я её. Это к вопросам о том, кто кому приказывает в департаменте, которые возникли после фонтана и моего отчисления. М-да, а я, как болванчик, устраивал шоу, чего-то пыжился!..

…Интересно, не пойди я в корпус сам, как они взяли бы меня в оборот? Отправили бы в военное училище? «Мягко», или дав право выбора? Или придумали бы что-то еще?

…И все-таки стоит безумно уважать сидящую напротив Лока Идальгу, что САМА, не владея информацией, на свой страх и риск вышибла меня из своей организации. В рамках корпуса это ПОСТУПОК. А то, что возвращала она же, долго и театрализовано… Учитывая, какие люди в игре, это был единственный с ее стороны способ искупить вину, и, возможно, выжить. Не любят наши сеньорины самоуправства.

— Что-то не так? — встревожилась объект моих размышлений. Почувствовала. Я пожал плечами.

— Нет, всё в порядке. Просто хотел сказать «спасибо». За пятую дорожку…

Девочки, сидящие в салоне, непонимающе переглянулись; сама же Катюша сморщилась, размышляя, о чем это я, но в итоге улыбнулась, словно кошка, которую почесали за ушком.

— Когда-нибудь ты должен был это оценить! — тепло проговорила она.

На этом тему закрыли. Не при посторонних.

Радиостанция тем временем продолжала вещать экономические новости — за час до закрытия на бирже началась паника, акции предприятий Манзони и дружественных им семей резко пошли вниз. Кто-то организовал инсайд и волну еще до того, как о происшествии узнала пресса, буквально одновременно с началом штурма. Кто это был — Веласкесы ли, сами ли Манзони… Ответа на этот вопрос не сможет дать даже третье управление, озадачь его расследованием этой проблемы, а значит, поле для спекуляций громадное. А что начнется завтра, к открытию!..

— Ты в порядке? — Это я сидящему с нами Хуану Карлосу. Надо сказать, изобретатель отошел — пока я был у дона Алехандро, девчонки растормошили его. Плюс, свои пять центаво внесла Катарина, тоже с ним побеседовавшая, направившая мысли в нужное русло. Хоть она и специализируется на девочках, но все же с мальчиками, как психолог, работать может. Сейчас же мы занимались благородным делом — подвозили его до дома, чтобы по дороге с парнем ничего не произошло. Забрать его со школы оказалось некому.

Эмму забрал отец, тучный сеньор с большим пузом, обильно потеющий, то ли от страха за дочь, то ли от вида обильного количества формы, оружия и доспехов. Катарина поговорила с ним тоже, и из школы сеньор Долорес выходил гораздо более спокойным и уверенным.

— Хуан, я тут подумала… — произнесла Эмма, ожидавшая меня в школьном дворе. — В общем, не моё это. Все эти шпионские страсти, риски, драки, стрельбы…

Вздох.

— Я хочу стать дизайнером. Делать одежду. Это моя мечта. Это же здорово — делать одежду! — загорелись ее глаза. — Не то, что стрелять и убивать!

Я подался вперед и притянул ее к груди. Ну да, встал на цыпочки, но то мелочи.