Распутин

- Лидия Ивановна! Господи, какими судьбами?.. И Андрей Иванович... Вот так радость... Ну и я сейчас же вас порадую: Галочка здесь, и скоро вы увидите ее...

- Здорова?

- Как нельзя лучше...

- Господи, вот счастливый день... Алексей, голубчик...

И Лидия Ивановна, всхлипнув, обняла молодого офицера. И в это самое мгновение Алексей встретился глазами со связанным Гришей и, побледнев, повернулся к нему спиной.

- А-а, вот они! - раздалось со всех сторон: казаки-шкуринцы ввели в зал связанных Гольденштерна, Георгиевского и Егорова. - Вот они, самые злодеи-то ихние... Ай да казаки!

И вдруг Егоров повалился в ноги перед Алексеем.

- Вашскородь, помилуйте! - завопил он. - Мы люди темные... Спасите, вашскородь...

- Это там разберут... - холодно сказал Алексей, отворачиваясь. - Возьмите его, казаки!

- Вашскородь, спасите... - молил матрос, ползя на коленях к Алексею. - Ведь и мы тожа за царя, вашбродь... - вдруг выпалил он.

- Прочь, мерзавец! - с отвращением крикнул Алексей.

Весь бледный, Гольденштерн все поправлял свое пенсне и старался презрительно усмехнуться.

- Позвольте представиться, господин полковник... - проговорил преображенец, подходя к Алексею. - Поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Курасов. Отряд местной белой гвардии отдает себя в ваше распоряжение...

- Благодарю вас, князь. Это как нельзя более кстати... - пожимая ему руку, отвечал Алексей. - Нас маловато...

- Извините только за костюм: пробирался к вам... - сказал преображенец. - К вечеру представлю вам свои бумаги...

- Прекрасно... - сказал Алексей. - Ну-с, арестованных комиссаров посадить под крепкий караул... - обратился он к Ерофеичу. - А пленных оставить пока на площади под надежной охраной... И смотри, старик, чтоб казаки не обижали жителей... - тихо, но строго приказал он Ерофеичу. - Чистая беда с вами...

- Да рази удержишь их, вашбродь? - усмехнулся старик. - Ведь все мы начисто обобраны, вот и старается кажний свое вернуть... Никак не удержишь, хоть вот убей...

Алексей только рукой безнадежно махнул.

- А теперь все расходись... - крикнул Алексей повелительно. - Здесь будет помещаться наше военное управление, пока гражданская власть не наладит дело... С Богом... Расходись все...

Толпа, возбужденно галдя, с шумом расползается во все стороны. Алексей хмуро смотрит вслед Грише, которого повели куда-то два казака.

На пороге появился вестовой Алексея, мужиковатый солдат с каким-то наивным выражением в голубых мягких глазах. В руках у него был скромненький чемоданчик, погребец и старая бурка.

- Эх, вот так насквернили, мать честная! - ахнул он. - Чистый свинюшник!

- Ну, прежде всего, братец мой, выбрось ты мне эту вот музыку... - сказал Алексей, указывая на красные флаги.

Вестовой осторожно пощупал материю.

- А важнеющий бы по нонешним временам бабе столешник вышел... - сказал он. - Только бы вот буковы как отмыть... Разрешите, вашскородь, попользоваться...

Все засмеялись.

- Да сделай милость! - сказал Алексей и обратился к Сомовым:

- Ну, сейчас мы с вами чай наладим, друзья мои, и будем разговоры разговаривать. Каковы делишки-то на Руси творятся, Андрей Иванович? А?

- И во сне не приснилось бы раньше... - сказал Андрей Иванович, выбирая кресло почище. - Боже мой, Галочка!

- Папик! Мамочка... Левик мой... - вскрикнула от дверей Галочка и вихрем пронеслась к своим. - Господи, вот счастье! Да как это вы?

- Но как ты возмужала, девочка моя! Как я рад тебя видеть... Галочка, милая... И не чаяли мы, не гадали и найти тебя... А нас чуть было не расстреляли...

- Марфа, голубушка, да как же ты похудела...

- И-и, барышня, как еще живы мы с этими идолами остались! Уж так-то в Москве бились, так-то мучились...

Начался тот радостный галдеж, который всегда поднимается в таких случаях: никто не слушает, все говорят, и счастливое выражение лиц, звуки голоса, радостные жесты заменяют смысл слов.

- Ну вот что, брат, уборки тут будет на неделю... - сказал Алексей вестовому. - Так ты уж лучше нам сперва как самоварчик наладь. А?

- Слушаю, вашскородь... Сею минутую...

- А вы знаете, Галочка, Гриша здесь, арестован... - сказал Алексей, когда вестовой вышел. - Что-то вроде комиссара...

- Вы должны непременно спасти его! - всплеснув в ужасе руками - она знала уже, чем это пахнет, - живо сказала Галочка. - Вы же знаете, что он не из дурных побуждений, а из простого фантазерства...

- Я не могу в это дело вмешиваться... - сказал Алексей. - Военный суд отнесется внимательно...

- Приказали передать вашскородию... - сказал, входя, вестовой с запиской.

- Что там такое? А-а... Ну, ты можешь идти... - сказал он солдату. - Это от Гриши... Желает переговорить...

- Конечно, надо выслушать...

- Не совсем это ловко, но... Только непременно в вашем присутствии...

- Хорошо, хорошо... - сказали Сомовы вперебой. Алексей написал коротенькую записку и крикнул:

- Ефимов! Начальнику караула... - добавил он, когда вестовой вошел.