Распутин

- Позвольте представить вашей светлости Евгения Ивановича Громова... - сказал граф.

- Очень, очень рад... - пожав гостю руку, сказал принц. - Прошу вас... Мы будем пить чай и предварительно познакомимся, а затем перед обедом у нас будет уже общее заседание со всеми участниками предполагаемого дела. Садитесь ближе к столу и берите себе чаю по своему вкусу... - на столе стоял на спиртовке серебряный чайник и все необходимое и даже нарезанный по-русски кусочками лимон. - Вот так... А перед беседой нашей позвольте вам сделать маленькое предисловие: я - человек прямой и люблю, чтобы и со мной говорили напрямки, по-русски, и не оставляли возможных глупостей моих - я в деле полный профан - без замечаний. Дело - это дело, не так ли? И всякую дипломатию я ненавижу...

Евгений Иванович слегка поклонился. Ему казалось, что принц чего-то очень конфузится. Граф помешивал изящной серебряной ложечкой в стакане дымящегося чая и спокойно молчал.

- Ну-с... - начал принц. - Вся русская печать в эмиграции захвачена жидами, которые, конечно, ведут свою линию, а не нашу. И я решил основать русскую национальную газету, независимую от господ брюнетов, а при ней русское издательство. Так как люди нашего круга в этом деле ни бельмеса не понимают, то мы решили., э-э.. техническую - можно так выразиться? - часть дела передать в руки специалиста. И вот чтобы доказать вам сразу, как я ненавижу всякую дипломатию, я сейчас же скажу вам, что уже после того, как графу было поручено пригласить вас, ко мне приехал сюда с очень солидными рекомендациями присяжный поверенный... э-э... Сердечкин, который считается, говорят, большим специалистом в вашей области. Но я прямо скажу вам: не люблю адвокатов... Все они какие-то... склизкие... А кроме того, он еще и профессиональный политик и, говорят, раньше был даже кадетом. Я предпочел бы иметь дело с вами. Ведь вы, надеюсь, не кадет?

- Нет! - усмехнулся Евгений Иванович.

- И не социалист?

- Нет.

- А кто же вы, собственно, политически?

- Скорее никто...

- Беспартийный? Это лучше всего... Но все же вы, надеюсь, легитимист?

- Тоже нет. Я думаю, что решать все эти дела будет Россия, а не мы. И легитимистов, кажется, очень немного. Даже Врангель и тот...

- О, могу вас уверить, что Пипер только притворяется!

- Какой Пипер? - удивился Евгений Иванович.

- Мы в нашем кругу так Врангеля зовем... - пояснил принц. - Все, что он говорит, это, конечно, так только все, за нос людей водит. Он большой фюмист! А там, когда все наладит, он, конечно, повернет куда нужно...

- Я этого не думал... Мне всегда казалось, что он неглупый и искренний человек... - сказал Евгений Иванович.

- О, вы не знаете Пипера!

- Тогда я скажу: тем хуже... Но разрешите на вашу откровенность ответить откровенностью же... - сказал Евгений Иванович. - Хотя я в политике скорее и никто, но... не кажется ли вам, что мы люди слишком разных кругов, чтобы сговориться в таком деликатном деле, как издательское?

Принц с недоумением смотрел на него. Граф пришел на помощь.

- Евгений Иванович, видимо, хочет сказать, что, хотя он и никто, но все же он опасается несколько, как бы вы не ударились круто в черносотенство... Так я вас понял?

- Пожалуй, что и так...

- О, напрасно! - воскликнул принц. - Конечно, мы и националисты, и монархисты, и легитимисты, и все такое, но ведь и мы после всего этого... переворота там и прочее... поумнели. С этой стороны вы можете быть спокойны. Конечно, если мы с вами все же не сойдемся в этих переговорах, то придется взять Сердечкина. Faute de mieu on couche avec sa femme[108]..., - сорвавшись в прежний стиль, пояснил он. - Впрочем, мне начинает казаться, граф, что мы напрасно так уединились - лучше, если мы начнем обсуждение всего дела с самого начала вместе. Не так ли? Подождите, я приглашу сейчас сюда остальных участников дела, а вы вот пока просмотрите приблизительную программу предполагаемого дела. Тут масса опечаток, но на машине я пишу недавно, а исправить их было некогда: вчера было много гостей, музыка, катанье...

Принц позвонил и приказал старому лакею прибрать чай и пригласить в кабинет всех гостей.

Евгений Иванович взял было исписанный лист бумаги и начал чтение, но с первой же строки споткнулся. В заголовке стояло: Проганна. Он понял, что это должно значить программа, и продолжал: «Мы имходим из того лопонежия, что всярускаа петачь в эмиртации захванеча жидами...» Видя на его лице полное недоумение, граф с улыбкой взял у него из рук произведение принца, и сказал:

- Ну, это мы с вами разберем потом, а сейчас мне хотелось бы знать ваш взгляд на финансовую сторону дела, то есть, попросту говоря, мнение о доходности дела...