Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Общество» сильно заинтересовано старцем Григорием Распутиным. […] Прелюбопытная легенда слагается о старце: во‑первых, сведущие люди говорят, что старец суть сын старца Федора Кузьмича, во‑вторых – что он дал престолу наследника. Ситуация любопытная и возбуждающая надежды великие: окунувшись в море народное, царь-старец почерпнул там некие новые силы и через сына своего воплотил оные во внука, стало быть – мы спокойно можем ожидать от внука всяческих благ, но он, внук, есть как бы результат слияния царя с народом. Чисто?»⁹

В народе существовала легенда о том, что царь Александр I имитировал свою смерть и скрылся, чтобы вести жизнь смиренного старца под именем Федора Кузьмича. Летом 1914 года пошли слухи о том, что Распутин – это сын Федора Кузьмича. Судя по всему, слух этот распространяли влиятельные люди из столичных кругов, чтобы Распутина не считали хлыстом и мошенником. Письмо Горького указывает на то, что миф о Кузьмиче-Распутине соединился с легендой о том, что именно Распутин является отцом цесаревича Алексея. Конечно, Кузьмич никак не мог быть отцом Распутина – это было невозможно чисто физически: старец умер за пять лет до рождения Распутина¹⁰.

Горький познакомил Илиодора со своим коллегой, Евгением Чириковым, чтобы тот перевел его через границу. Левого журналиста и писателя несколько раз арестовывали, и он часто оказывался под полицейским надзором. Чириков уже был хорошо знаком с бывшим монахом: он был одним из репортеров, освещавших водное паломничество Илиодора в 1911 году, и описывал это событие в весьма мрачных тонах¹¹

. Как и все, кто близко общался с Илиодором, Чириков находился под сильным впечатлением. Позже он называл его ярким предвестником «будущего Ленина! Предтеча нашего большевизма в монашеской рясе. Оба авантюристы, фантазеры, фанатики, честолюбцы и властолюбцы, только один удачник, а другой неудачник…»¹².

19 июля Илиодор и Чириков перешли реку Торнео в нескольких километрах выше официального пограничного перехода. На камнях Илиодор потерял галошу, снял другую и швырнул ее на русскую территорию, выкрикнув: «Я отряхаю прах своих ног, прах той страны, что так мучила и терзала меня». (Журналистам Илиодор изложил другую версию. Якобы он сказал: «Прощай, проклятая родина! Прощай, бедная страдалица Россия! Измучили меня на твоей груди насильники, мракобесы, предатели и бестолковые духовные дети и почитатели»¹³.) Из Швеции Илиодор направился в Осло, куда через три месяца прибыли его жена Надежда и трое их детей. Они поселились в скромной квартире в доме 73 на улице Богстадвейен. Илиодор принял имя господина Перфильева (девичья фамилия его жены) и получил работу – стал мыть полы на фабрике¹⁴

.

Из безопасной Швеции Илиодор отправил в царицынскую газету «Волго-Донской край» злобную статью «Страдания оскорбленного изгнанника», в которой сообщал читателям, что он расскажет им истинную историю своего бегства из России. Он признался, что знал о том, что один из последователей хочет убить этого «государственного и церковного преступника», что слышал разговоры о том, чтобы отрезать ему гениталии. Но при этом Илиодор категорически опровергал свою причастность к покушению. Гусеву он называл «истинной героиней», которая за свое деяние заслуживает награды. Илиодор предлагал выступить в ее защиту на суде, если тот состоится. Он готов показать всему миру истинную природу Распутина, человека, заслуживающего «высшей меры наказания» – то есть смерти. Покушение на его жизнь увенчалось бы успехом, если бы план не выдал «подлый предатель И. Синицын». Самому же Илиодору пришлось бежать из России, поскольку его могли арестовать за оскорбление их величеств и за участие в подпольной террористической организации. С фальшивым благородством Илиодор заявлял, что готов подвергнуться суду, но точно знает, что это лишь ухудшит положение его последователей. Поэтому ради их спасения ему придется остаться в изгнании¹⁵.