Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Горемыкин продолжал возражать против созыва Думы на осеннюю сессию³³. Но к этому времени Распутин уже изменил мнение. Через Александру он пытался убедить Николая, что Думе нужно позволить собраться в ноябре, даже если это породит проблемы для Горемыкина. В защиту своей позиции он сказал: «Когда русский мужик кричит, значит, он не задумывает ничего плохого, но когда он молчит, когда у него что-то на уме, то берегись!»

³⁴ Александра не понимала, что делать. 28 ноября она писала Николаю, что Думе нечего делать. «Если же они будут заседать без дела, то начнут разговоры про Варнаву и нашего Друга, будут вмешиваться в правительственные дела, на что не имеют права […]». Александра добавляла, что она бы сначала обсудила все с Распутиным и спросила бы, «благословит ли Он». Но, прежде чем отправить письмо, Александра узнала от Вырубовой, что Распутин очень опечален попытками Горемыкина блокировать работу Думы. Теперь Распутин считал, что Думу следует созвать, пусть даже и на короткое время, и Николаю следует выступить перед депутатами без предварительного объявления, что произведет благотворное действие. Распутин также сказал Вырубовой, что Алексей Хвостов и Степан Белецкий сообщили ему, что его имя затрагиваться не будет. Это было важнее всего. Распутин чувствовал, что правительство и Дума готовы работать вместе, и царь должен был продемонстрировать им свою уверенность. Обо всем этом Александра и написала Николаю.

Николай снова принял сторону Горемыкина и не стал прислушиваться к советам жены и Распутина. Александра писала Николаю, что Распутин «почитает старика» и понимает, что созыв Думы означает отставку Горемыкина, но, несмотря на теплые чувства по отношению к нему, Распутин считает, что его время прошло и ему нужно уйти. Но сначала он просил, чтобы царь подождал и повременил с отставкой Горемыкина, пока Распутин не найдет ему достойного преемника³⁵

. Горемыкин оставался на своем посту до 2 февраля 1916 года, хотя мы не можем сказать, было ли это связано с влиянием Распутина. Дума была созвана вновь лишь 22 февраля 1916 года. К тому времени Прогрессивный блок отказался от поддержки правительства и превратился в абсолютную оппозицию. Николай не послушался совета Распутина, чем нанес непоправимый ущерб отношениям престола с Думой. Нам остается только гадать, что произошло бы, послушайся император Распутина и прими он предложение Прогрессивного блока о сотрудничестве.

52. Еще одно чудо

Днем 16 декабря император и Алексей выехали из Ставки на поезде инспектировать войска. Цесаревич был болен – он простудился, и у него начался сильный кашель и насморк. Вскоре открылось носовое кровотечение. Императорский хирург Сергей Федоров счел состояние мальчика серьезным. Вечером он посоветовал императору вернуться в Ставку. Отправили телеграмму Александре, чтобы она приехала. На следующее утро императорский поезд вернулся в Могилев. Алексей страшно ослабел, поднялась температура. В 10.35 Александра прислала телеграмму, чтобы врачи попытались прижечь рану в носу мальчика, как в таких случаях рекомендовал доктор Поляков. Но при этом она писала Николаю, что не тревожится, потому что наш «Друг говорит, что все это от усталости и скоро пройдет»¹.

Но состояние Алексея ухудшалось. По совету Федорова было решено вернуться в Царское Село. В дороге Алексей вроде бы ожил, но лишь ненадолго. Кровотечение продолжалось, и температура повышалась. Мальчик быстро терял силы. Поезд приходилось несколько раз останавливать, чтобы врач мог поменять тампоны в ноздрях. Ночью Алексей дважды терял сознание. Те, кто был рядом с ним, опасались, что он может умереть. Николай дал Александре телеграмму, чтобы на вокзале их никто не встречал.

Поезд прибыл в Царское Село в 11 утра 18 декабря. Александра уже ждала. Николай сказал, что Алексею лучше, и кровотечение прекратилось. Она повернулась к наставнику мальчика Пьеру Жильяру и спросила, когда это случилось. Он ответил, что в 6.20 утра. «Я знала это», – сказала императрица. Именно в это время Распутин прислал ей телеграмму: «Бог поможет, будет здоров». Алексея осторожно перенесли из поезда в Александровский дворец. От движения рана в носу мальчика снова открылась, и началось кровотечение. Врачи прижгли рану, но безуспешно. Кровотечение продолжалось. Теперь уже Александра была вне себя от беспокойства².