Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Русские были убеждены в том, что они стали жертвами колоссального заговора. В сложившейся ситуации были виновны некие тайные фигуры, о которых никто не знал: темные силы. Разные люди понимали под «темными силами» разное: евреев, немцев, масонов, Александру, Распутина, придворную камарилью. Но все были твердо уверены, что именно эти «темные силы» и есть истинные хозяева России¹⁵

. Одержимость «темными силами» во время войны достигла своего пика, но зародилась она гораздо раньше. В июле 1914 года Митрофан Лодыженский опубликовал роман «Темная сила» – часть своей «Мистической трилогии». В этой книге он исследовал темную сторону человеческого существования – от страсти и извращений до оккультизма и Антихриста. Лодыженский был дворянином, он учился в Санкт-Петербурге, сделал успешную карьеру на гражданской службе в провинции. Но в то же время он был теософом, увлекался различными мистическими учениями и традициями. Он разделял увлеченность своего поколения оккультизмом, тайным знанием и тайными силами истории¹⁶

. Очень важно понять «дух времени» России на рубеже веков. Только так можно понять, почему множество русских, особенно хорошо образованных интеллектуалов, оказалось столь восприимчивым к массовой истерии, связанной с «темными силами», захватившими Россию в последние годы правления династии Романовых.

Страх перед «темными силами» питал антисемитизм и германофобию, всплеск которых пришелся на 1915 год. И власть сыграла в этом важную роль. Военное командование не приняло на себя ответственность за поражения России, утверждая, что во всем виноваты предатели и шпионы. Правительство обрушилось на этнических немцев в Российской империи, назвав их злодейской «пятой колонной», атакующей Россию изнутри. Министры не принимали на себя никакой ответственности за ухудшение положения дел в стране. Режим стремился использовать антигерманские настроения для объединения народа вокруг престола и поддержки войны, но это вело лишь к тому, что многие начинали считать, что государство недостаточно активно борется с внутренними врагами. Масла в огонь подливала пресса. Журналисты писали статьи, которые должны были показать населению преступную некомпетентность правительства. Неожиданным последствием подобных маневров стало ослабление веры в монархию, распространение цинизма и паранойи. Практически все русские уверились в том, что предательство укоренилось в среде имперской элиты, и страна продана врагам¹⁷

.

В феврале 1915 года был арестован полковник Сергей Мясоедов, протеже военного министра Владимира Сухомлинова. Его обвинили в предательстве и казнили как шпиона. Расследование продолжалось всего несколько дней. Мясоедова подозревали и ранее, хотя все доказательства его вины были, мягко говоря, шаткими. Сухомлинов пытался защитить Мясоедова, но к началу 1915 года, когда разгорелись скандалы, связанные с отсутствием снарядов и военными поражениями, требования крови предателей стали слишком сильны. Среди тех, кто торжествовал при известии о казни Мясоедова, был Александр Гучков. Гучков уже не раз называл Мясоедова шпионом, теперь же он чувствовал себя отмщенным и принимал поздравления – но при этом Гучкову было прекрасно известно, что обвинения были беспочвенными, и казнен был невиновный. Для политика это не имело значения. Важно было подорвать существующий режим, и жизнь какого-то офицера была всего лишь разменной монетой. Но дело Мясоедова не успокоило общественность. Охота на предателей развернулась с новой силой. Охранка стала обыскивать квартиры всех, кто был связан с Мясоедовым, в разных городах России. К концу апреля было арестовано тридцать человек. Нескольких приговорили к каторжным работам, а четверых повесили. Все казненные, скорее всего, были совершенно невиновны¹⁸

. Следующей весной по обвинению в предательстве арестовали самого Сухомлинова. В 1915 году Брюс Локхарт записал в дневнике анекдот, ходивший в то время по Москве: «Цесаревич плачет. Няня спрашивает: “Почему ты плачешь, малыш?” «Когда бьют наших солдат, плачет папа. Когда бьют немцев, плачет мама. Когда же мне плакать?»¹⁹ Многие русские считали, что императрица действует в интересах своих немецких соотечественников.