Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Феликс тоже продолжал лгать. Вечером 18 декабря он попытался покинуть Петроград, но был задержан полицией на вокзале. Тогда Юсупов бросился к Дмитрию¹¹. 19 декабря Андрей Владимирович вместе с двумя великими князьями приехали к Дмитрию и Феликсу. Они сказали, что хотят знать правду. Несмотря ни на что, они на их стороне. Дмитрий снова настаивал на своей невиновности. Он провел ночь у Феликса с дамами и ушел около трех часов ночи. Во дворе на них набросилась собака, и он застрелил ее из своего браунинга, а потом расстался с дамами на Караванной улице. Домой он вернулся в четыре часа утра. Юсупов подтвердил рассказ Дмитрия¹². Мария заметила, что брат ее переживает из-за совершенного, а вот Феликс буквально опьянен этим – в особенности своей ролью в преступлении. Он сказал, что предвидит для себя «великое политическое будущее»

¹³. Когда же приехал великий князь Николай, он с удовольствием обратился к молодым людям: «Les messieurs assasins!» («Господа убийцы!»)¹⁴.

Великий князь Павел вскоре после убийства спросил сына, может ли он поклясться именем умершей матери, что на его руках нет крови. Дмитрий поклялся. Павел не понимал, что ему делать, но точно знал, что на это его сына подбил Феликс Юсупов. Он понимал, что произошедшее заставит Александру действовать¹⁵

. Поговорив с Дмитрием, Павел в одиннадцать вечера 19 декабря отправился к Николаю. Он спросил, по какому праву Александра приказала Максимовичу арестовать Дмитрия. Николай ответил, что это было сделано по его приказу, но Павел понимал, что император лишь прикрывает супругу. Он попросил Николая освободить его сына. Николай сказал, что не готов дать ответ. Царь ответил на следующий день письмом: он писал, что не может освободить Дмитрия, пока идет предварительное расследование: «Молю Бога, чтобы Дмитрий очислился от этого дела, в какое он был втянут в силу своего горячего нрава»¹⁶.

Ранним вечером 21 декабря члены семьи Романовых собрались в доме великого князя Андрея Владимировича, чтобы обсудить, что делать, – в частности с Дмитрием. Павел сказал собравшимся, что сын поклялся «на иконе и портрете матери, что он не замарал руки кровью этого человека». Было решено, что, если Дмитрия не освободят, Павел отправится к Николаю и скажет, что под арестом Дмитрий превращается в героя. Учитывая отношение народа к смерти Распутина, преследование Дмитрия возводит его в статус национального освободителя, вокруг которого против престола будут готовы сплотиться все, включая армию¹⁷.

В конце концов, 4 января 1917 года к Николаю отправился не Павел, а Сандро. Он попытался уговорить Николая прекратить расследование и освободить Дмитрия и Юсупова – и привел те же доводы. «Дело следует замять и никого не трогать», – сказал он царю. Возможно, Романовы решили поручить этот разговор Сандро, поскольку он был одним из немногих в семье, кто считал убийство неправильным – если не в моральном отношении, то хотя бы в тактическом. Он понимал, что убийство превратило Распутина в мученика, но не поколебало воли Александры. Сандро вспоминал, что он просил Николая немедленно позвонить и отдать приказ о прекращении расследования, но Николай отказался, сказав, что это невозможно. Царь намекнул, что если он так поступит, то не сможет справиться с гневом Александры¹⁸.

«Я просил государя не смотреть на Феликса и Дмитрия Павловича как на обыкновенных убийц, а как на патриотов, пошедших по ложному пути и вдохновленных желанием спасти родину.

– Ты очень хорошо говоришь, – сказал государь, помолчав, – но ведь ты согласишься с тем, что никто – будь он великий князь или же простой мужик – не имеет права убивать».

Тем не менее царь пообещал «быть милостивым». Уйдя из дворца, Сандро телеграфировал вдовствующей императрице и попросил ее повлиять на Николая, чтобы тот прекратил расследование, что она и сделала¹⁹. Сандро никогда не простил Юсупова. «Я хотел тогда, как желаю этого и теперь, чтобы Феликс раскаялся бы в своем поступке и понял, что никакие громкие слова, никакое одобрение толп не могут оправдать убийство в глазах истинного христианина»²⁰.

Как и Сандро, великий князь Андрей Владимирович хотел, чтобы расследование прекратилось. Он был уверен, что за этим стоит Протопопов, который хочет выслужиться перед Александрой. Трепов же не поддерживал Протопопова и был на стороне великих князей. Андрей Владимирович чувствовал, что, если Дмитрия отдадут под суд, все закончится «открытым бунтом». Нет смысла поднимать такой шум из-за убийства простого мужика. «Война, враг грозит, а мы такой бранью заняты. Как не стыдно было подымать шум из-за убийства такого грязного негодяя. Срам на всю Россию»²¹.