Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Еще одни показания против Распутина дала Елена Тимофеева, выпускница Санкт-Петербургского духовного училища, свояченица священника Василия Спиридонова. Она была одной из первых поклонниц Распутина, и он всегда относился к ней с теплотой, называя «своей маленькой голубкой». А потом она неожиданно исчезла. Говорили, что она призналась Феофану в том, что Распутин и Лохтина насиловали ее. Феофан убедил ее уйти от Распутина и стать монахиней. Вспоминая Елену, Вырубова писала, что она была фанатичной последовательницей Распутина, но отвернулась от него не потому, что он изнасиловал ее, но потому, что стал расспрашивать о молодом студенте, в которого Елена была влюблена, в присутствии посторонних. Мы не можем точно сказать, какая из причин истинна⁴⁰.

Феофан и Вениамин попытались склонить на свою сторону Илиодора. Они показали ем исповедь Берладской и показания Вишняковой. Они писали Илиодору, что Распутин раскрылся как «истинный дьявол». По-видимому, Распутину стало об этом известно, и он написал своему другу: «Миленький мой Илиодорушка! Не верь ты клеветникам. Они на меня клевещут. А знаешь, почему? Из зависти! Вот я ближе их стоял к царям, цари меня больше любят, а их – нет. Вот они и пошли против меня, хотят свалить меня! Не верь им. Им за этот грех капут. Закроется для Феофана лазутка. Григорий»⁴¹. Илиодор остался на стороне Распутина по неизвестным причинам. Позже Илиодор писал, что побоялся присоединиться к Феофану, поскольку Распутин мог серьезно навредить ему. Но вполне возможно, что обвинения в адрес друга его просто не убедили⁴²

. В 1910 году Илиодор во всеуслышание защищал Распутина, когда против того развернулась массированная кампания в прессе. В то время он не проявлял ни малейших сомнений в его святости.

В мае в газете «Речь» сообщалось, что после нападок на Распутина со стороны Феофана и Вениамина Илиодор «инкогнито» прибыл в Петербург, чтобы защищать Распутина и восстановить его репутацию в то время, когда его перестали принимать в столичных салонах. По словам журналиста, озлобленный Распутин угрожал Феофану: «Я тебе покажу, аскет смиренный! Я тебе покажу! Я научу тебя уважению, с каким следует обращаться к старцу. Я вернусь в Петербург, и тогда тебе от меня не спастись»⁴³. Цитата явно была сфабрикована, и Илиодор, скорее всего, никогда не ездил в столицу, чтобы восстановить положение Распутина. Тем не менее на этот период приходится взлет странной карьеры Илиодора. Он построил в Царицыне новый монастырь, который мог принять семь тысяч паломников. В монастырской лавке продавались религиозные предметы и сувениры, в том числе икона «Святая Россия», на которой была изображена фигура Христа, имевшая явное сходство с Илиодором. Он считал, что более подходит на роль святого, и многие в Царицыне были с ним согласны. Слушать его дикие, полные ненависти проповеди собиралось до 10 тысяч человек. Иногда он даже открыто призывал свою паству к бунту. Во время проповедей он буквально выходил из себя. Он повесил большой портрет Льва Толстого и призывал прихожан, проходя мимо, плевать на «великого атеиста и дегенерата»

⁴⁴. Илиодору казалось, что теперь он неприкасаемый. И будущее – за ним.

Не сумев привлечь на свою сторону Илиодора, Феофан обратился к Гермогену. Он знал, что Гермоген поддерживает Распутина, но надеялся, что новая информация откроет Гермогену глаза, и он, как и Феофан, изменит свое мнение о Распутине. Узнав о действиях Феофана, Распутин отправился в Саратов, чтобы встретиться с Гермогеном и постараться убедить его в том, что выдвинутые против него обвинения беспочвенны. Позже Гермоген утверждал, что после встречи с Распутиным и обсуждения информации, переданной Феофаном, его мнение изменилось. Он говорил, что увидел Распутина в подлинном свете, перестал принимать его и попытался (хотя и безуспешно) просветить Илиодора на его счет⁴⁵

. Отзвуки этого происшествия появились в прессе в начале июня. Журналисты приводили слова Гермогена: «Воистину он сын диавола…»⁴⁶. Но радость была преждевременна. Несмотря на подобную оценку событий, Гермоген окончательно порвал с Распутиным лишь в конце 1911 года.