Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Картина действительно вырисовывалась зловещая, несмотря на то что почти ничего из описанного не было правдой. Автору статьи это было не важно. Новоселов родился в семье священников. Священники были в его семье и по линии матери, и по линии отца. С ранней юности он увлекся духовными исканиями. Окончив историко-филологический факультет Московского университета, он подпал под влияние Льва Толстого. Они даже переписывались, и впоследствии Новоселова арестовали за распространение запрещенных трудов великого писателя. После этого его выслали из столицы. В тридцать лет он порвал с толстовством и увлекся идеями религиозного философа Владимира Соловьева. Он был знаком не только с Иоанном Кронштадтским, но и с «философами-богоискателями» – Бердяевым, Розановым и Сергеем Булгаковым. Он также входил в московский круг Эллы, сестры императрицы Александры. Бердяев писал, что комната Новоселова напоминает монашескую келью: он окружил себя старцами, аскетами и другими религиозными типами. Новоселов не терпел церковных иерархов, признавая духовный авторитет только скромных святых подвижников³.

Сомнения относительно Распутина зародились у Новоселова еще в 1907 году, и он говорил об этом задолго до 1910 года. Он начал собирать материал для обличительной статьи о Распутине, но статья была конфискована полицией еще до публикации⁴

. Ненависть его к Распутину не знала границ. Генерал Богданович говорил, что Новоселов был искренне убежден в том, что Распутин – воплощение дьявола⁵. Эта антипатия объяснялась в значительной степени тем, что Новоселов сам стремился в тот религиозный мир, из которого вышел Распутин и который он, по его словам, представлял. Для человека, подобного Новоселову, старчество Распутина было сродни духовному предательству, насмешкой самого гнусного рода и оскорблением всех истинных святых, вышедших из народа.

Вдохновителем этой статьи был Лев Тихомиров, редактор «Московских ведомостей». Позже он утверждал, что первым разоблачил Распутина этой публикацией⁶

. Если Новоселов ненавидел Распутина за то, что он в ложном свете представлял народную религию, причины ненависти Тихомирова были иными. Он считал, что Распутин извратил его идею «народного самодержавия». Тихомиров начинал как радикальный народник, а затем стал монархистом. То, что простой крестьянин проложил себе дорогу во дворец и построил мостик между крестьянством и царем, было именно тем, на что надеялся Тихомиров. Но в ярость его приводило то, каким именно оказался этот крестьянин. В глазах Тихомирова поведение Распутина было величайшим предательством⁷. 7 апреля Тихомиров встретился с Новоселовым и сообщил ему, что, насколько ему известно, статья не произвела впечатления на царскую чету. Он не был уверен в том, что Николай вообще видел ее, хотя если бы увидел, то она должна была бы привести его в ярость⁸

.

На остальную публику статья произвела эффект разорвавшейся бомбы. Выдержки из нее перепечатывали другие русские газеты, в том числе и в Санкт-Петербурге, что еще больше подлило масла в огонь⁹. В защиту Распутина в прессе выступил Илиодор. Он утверждал, что Распутин – истинный старец, который настолько подчинил себе плотские инстинкты, что теперь не спит даже с собственной женой¹⁰

. Как писала газета «Утро России» 5 апреля, Илиодор даже произнес проповедь с угрозами в адрес Новоселова и редакторов газеты. Он говорил, что их нужно пригвоздить «к столбу русского позора» и пороть до крови. Илиодор считал эту статью предательством идеалов прежнего редактора «Московских ведомостей», Владимира Грингмута, бывшего вождя Черной сотни. Илиодор был уверен, что главной целью статьи Новоселова была именно Черная сотня, а не Распутин, который просто подвернулся под руку¹¹. (Распутин никогда не был членом Черной сотни, хотя его имя иногда упоминалось в связи с этой реакционной группой, что неудивительно, учитывая его тесные связи с Илиодором и Гермогеном.) Когда Тихомиров прочел статью, он буквально окаменел: в ней, в слепой ненависти, пробужденной скандалом, он провидел падение романовского режима. В дневнике он писал:

«Вот – „Черносотенная Русь!“ Что может сделать такая нелепая тёмная сила?…

Уж не знаю, как справится церковь. Но монархия, по-видимому, погибла, если не явится чудом сильный разумный правитель с крепкой рукой и крепкой головой»¹².