Рассекая ветер

Да. В беге на длинные дистанции всегда есть это чувство одиночества. Одиночество и свобода, как во время путешествия под беззвездным ночным небом. Никто, кроме Никотяна, не мог знать, что его пульс участился до предела, мокрая от пота кожа выделяла тепло, не успевая остыть, синхронно с кровотоком волнообразно сокращались мышцы. Пока он не пробежит по заданному маршруту и не достигнет конечной точки, Никотян, которого никто не трогает, должен сражаться в непонятной ни для кого битве.

«Я давно не вспоминал об этом. Притворялся, что забыл. Отчаяние и радость, которые приносит бег. Именно обитатели Тикусэйсо напомнили мне об этом. С того момента, как я бросил бег, я всегда ждал. Ждал, что у меня будет еще один шанс. Что кому-то понадобится моя душа, которая любит бегать несмотря на то, что мое тело к этому не приспособлено. Чтобы чей-то голос сказал мне: “Ты можешь бежать”».

Никотян понимал, что это будет его последний спортивный забег. Перед ним не откроется путь к высокому спорту. Ему было бы трудно продолжать интенсивные тренировки и добиться больших результатов, чем сейчас.

Никотян не был ни избранным, ни одаренным. Если такой человек и нашелся бы, то его следовало бы назвать богом легкой атлетики. Например, Какэру. Никотян всем сердцем желал быть таким же избранным и одаренным бегуном, как Какэру, но этому желанию не суждено было исполниться.

«Ну и пусть, – думал Никотян. – Даже если тебя не выбрали, ты все равно можешь любить бег».

Эта любовь, которую трудно сдерживать, одинока и свободна, как и бег, и теперь она ярко сияла в сердце Никотяна. Он смог обрести это чувство и больше не потеряет его. Этого ему было достаточно. Теперь Никотяну нужно вложить все силы в свой последний забег, и на этом его неразделенная любовь к бегу, которую он так долго носил в себе, закончится.

Перед станцией Ойсо он свернул на север с шоссе номер один и побежал вокруг. Когда оставалось меньше километра, Никотян отчетливо увидел впереди машину телевизионщиков. Позади нее бежал спортсмен Маэбаси, который явно сбросил темп и отстал. В то же время Никотян почувствовал, что к нему кто-то приближается сзади. Он мог даже не оборачиваться, чтобы понять, кто это. Его догонял спортсмен Тотая.

На мгновение Никотян дрогнул, но затем опять взял эмоции под контроль. Он уже достаточно потратил сил после двадцати километров. Нельзя паниковать. Его темп составлял чуть больше трех минут на километр. Ему нужно еще немного поддерживать такую скорость, а потом рвануть на последних трехстах метрах.

Никотян доверял своим физическим ощущениям. Подобно птице, которая перелетает море, даже не видя звезд, он придерживался четкого ритма, направляясь к месту назначения – станции Хирацука. Стена людей, вытянувшихся вдоль дороги, ближе к станции стала заметно плотнее. Студент Маэбаси бежал из последних сил, высоко задирая подбородок. Никотян почувствовал, что сейчас пора действовать.

Подхлестнув разгоряченные мышцы, Никотян ускорился и пустился в погоню. Бегун из Тотая в тот же самый момент прибавил скорость, будто его запустили из рогатки. В горле стоял слабый привкус крови, но Никотян терпел скрип и боль во всем теле. Толпа на станции дрогнула, и он увидел, как на эстафетную линию выбежал Кинг. Восьмой бегун Маэбаси и Сакаки из Тотая тоже стояли на линии. Они стояли втроем бок о бок и кричали товарищам по команде, которые мчались им навстречу.

Никотян снял ленту. Она была влажной от пота, и он ухватился за нее, словно за спасательный круг. Кинг был единственным, кого он замечал. Никотян мчался, видя перед собой только черно-серебристую форму.

«Место, в которое я должен был вернуться».

– Я тоже сделаю это, Никотян-сэмпай, – Кинг, перехватив ленту, быстро пробормотал это, а затем пустился бежать без оглядки в сторону Отэмати.

Никотян беззвучно кивнул и хлопнул Кинга по спине.

Опустившись на расстеленное Мусой пальто, Никотян остановил наручные часы, которые засекали время. Они больше были ему не нужны, ведь Никотян больше не будет соревноваться на время.

Финальный рекорд Никотяна был один час шесть минут и двадцать одна секунда. Он занял двенадцатое место.

Кансэй передал эстафету на станции Хирацука на двенадцатом месте. Они отстали на четыре секунды от Маэбаси и прошли этап одновременно с командой Тотая.

Благодаря сражению Никотяна Кансэй поднялся на пятнадцатое место в фактическом рейтинге после пересчета времени отложенного старта. Тотай, хотя и отставал от Кансэя, все еще был на тринадцатом. Рикудо и Босо боролись за первое место, причем Босо удерживал лидерство, опережая Рикудо более чем на полторы минуты. Университет Ямато, занявший третье место, отставал от Рикудо на три минуты.

Произойдут ли изменения в рейтинге лидеров? Кто попадет в первую десятку сеяных команд в результате такой отчаянной борьбы? Неочевидная разница во времени еще не предсказывала итога битвы.