Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

Рисуя фигуру Челленджера, Конан Дойл использовал свои воспоминания о профессоре физиологии Эдинбургского университета Уильяме Резерфорде. "Вид его нас зачаровывал и ужасал, — описывал Конан Дойл своего старого профессора. — Бывало, он начинал лекцию еще до того, как входил в аудиторию, и мы слышали произнесенную его раскатистым басом фразу: ‘На внутренней стороне вен имеются клапаны’, — в то время как за кафедрой еще никого не было"[53]. От Резерфорда Челленджер получил самое характерное в своем облике: "ассирийскую" бороду, сотрясающий своды бас, квадратную фигуру и широкую грудную клетку. Внешне он полная противоположность Шерлоку Холмсу, что, вероятно, отвечало замыслу автора. Некоторые другие сотрудники Эдинбургского университета тоже нашли себя в новой книге Конан Дойла. Так, исследовательская экспедиция сэра Чарлза Уайвилла Томсона на корвете "Челленджер" подарила герою имя, а без долговязого и довольно деспотичного сэра Роберта Кристисона, которого студенты называли Гордый Боб, не было бы в книге профессора Саммерли, язвительного соперника Челленджера.

"Затерянный мир" печатался выпусками в "Стрэнде", а затем под дружные восторги критики вышел отдельной книгой в октябре 1912 года. "В этой работе бесспорно более всего проявилась богатая фантазия автора", — заявили в "Атенеуме". "Он создал увлекательнейшую историю невероятных приключений, которая заставляет сильнее биться сердца и перехватывает дыхание у самых пресыщенных читателей", — высказалась "Таймс".

С первых же страниц романа чувствуется благосклонность, даже пристрастие автора к Челленджеру, что резко контрастирует с его отношением к Холмсу. Для рекламы "Затерянного мира" он даже согласился сфотографироваться в образе Челленджера — в дорожном костюме, в парике и с длинной черной бородой. А вскоре после этого Уилли Хорнунг, к своему большому удивлению, повстречал у себя на крыльце незнакомого бородатого человека, который отрекомендовался немецким другом его знаменитого родственника сэра Артура Конан Дойла. Близорукий Хорнунг приветливо принял разговорчивого гостя из Германии, но потом, узнав под бородой шурина, пришел в ярость и указал ему на дверь.

Глава 21. Англия на коленях

Печать, Ватсон, — настоящее сокровище, если уметь ею пользоваться.

А. Конан Дойл "Шесть Наполеонов"[54]

Позднее Конан Дойл вспоминал, что, возвращаясь в июне из Канады домой, он еще "не имел представления о том, как близки мы к этому важнейшему событию в мировой истории". На самом-то деле он видел приближение войны гораздо яснее большинства. Тремя годами раньше он принимал участие в автомобильных гонках доброй воли, носивших название "Ралли принца Генриха" — любительском соревновании между пятьюдесятью немецкими пилотами и сорока британскими из Королевского автомобильного клуба. Организованные германским принцем трехнедельные гонки совпали по времени с коронацией Георга V и должны были служить укреплению англо-германских связей, но в конечном итоге только продемонстрировали расширяющуюся между двумя странами пропасть.

Трасса длиной в две с половиной тысячи миль шла через Кёльн в Бремерхафен, оттуда на пароходе в Саутгемптон, на север до Эдинбурга, и финиш в Лондоне. Девяносто машин покрывали в сутки по 150 миль. Конан Дойл прилагал все усилия к тому, чтобы тоже не отставать, хоть и приходилось подчас выходить из автомобиля и толкать его вверх по крутому склону.

В каждой машине ехал военный наблюдатель противоположной стороны. Конан Дойл был неприятно поражен воинственностью немецких наблюдателей. К тому времени, когда Британия получала в Лондоне приз за победу в гонках — кубок из слоновой кости с надписью МИР, Конан Дойл уже ясно понимал, что все это мероприятие — не более как "дурная инсценировка", предназначенная, чтобы отвлечь внимание от немецких военно-морских маневров у берегов Марокко. "Я уехал с тяжелым сердцем", — вспоминал он.