Рассказы

Тем временем, добравшись до того места, где можно было, свернув с тропинки, перемещаться по горе, он повел их, с инстинктом дикого зверя прокладывая путь между скалами, соснами и высоким вереском, закрывавшим, казалось, проход любой живой твари, кроме змей. Банда неотступно следовала за ним.

Так они шли в течение часа, если можно назвать ходьбой то, как они передвигались, перескакивая с утеса на утес, словно серны, или переползая, как змеи. Наконец они дошли до небольшого плато, где гора обрывалась отвесно. По другую сторону обрыва в двадцати футах от них тянулось почти такое же плато; расщелина, разделившая здесь две горы, несомненно образовалась в результате вулканического сдвига, но никто из людей не помнил, чтобы эти горы-близнецы составляли когда-то одно целое.

Попав на это место, бандиты беспокойно переглянулись. Все они хорошо знали эту часть своих владений, и с того времени как началась осада, часто кто-нибудь из них приходил сюда, окидывал взглядом пропасть, разверзшуюся под ногами, оценивал расстояние до соседней горы, где их ждало спасение, и уходил поникший и задумчивый, сознавая, что никто, кроме серны, не способен на прыжок через подобную расщелину.

И все же именно к краю этой бездны Джакомо привел своих бандитов. Они встали полукругом около своего атамана, чей гений поддерживал до этого их жизнь тем способом, до которого они никогда бы не додумались, и кто в настоящее время несомненно каким-нибудь одному ему ведомым образом избавит их от опасности.

И действительно, Джакомо без тени сомнений принялся за дело: он развернул веревку во всю ее длину, позвал одного из своих людей, привязал к его руке один конец, а другой прочно прикрепил к середине палки с железным наконечником, принесенной с собой, и, вскинув ее над головой, метнул как дротик через пропасть.

Разбойники, привыкшие видеть во тьме ночи не хуже, чем при свете дня, проследили полет копья; они увидели, как оно пронеслось между двумя сросшимися дубами, возвышающимися на противоположной стороне, глубоко воткнулось в землю и задрожало. Джакомо отвязал от руки товарища второй конец веревки. Тотчас же рванув ее на себя, он выдернул металлический наконечник из земли и, подтягивая веревку, дотащил палку до деревьев; там палка застряла между двумя дубами, приняв поперечное положение. Джакомо резко дернул веревку — она натянулась, а палка крепко ее держала: именно это и было нужно бандиту.

Тогда, не выпуская конец веревки из рук, он трижды обмотал ею сосну и завязал несколько узлов, еще два раза обмотал и снова завязал; затем, сев у края пропасти, он схватился за веревку, ставшую мостом через бездну, и, опустив ноги вниз, лишь с помощью рук начал совершать эту странную переправу.

Бандиты, раскрыв рты и затаив дыхание, не сводили с него глаз. Они видели, как он, переставляя поочередно руки, продвигается вперед без особого труда, будто у него под ногами была опора.

Наконец, он добрался до конца веревки, ухватился за корень одного из дубов и, сделав последнее усилие, оказался на противоположном плато.

После этого он внимательно осмотрел палку, державшую веревку, убедился в ее надежности, повернулся к своим людям и подал знак присоединиться к нему.

Разбойники были смелые и отважные горцы; уверенные в себе, они не колебались ни секунды: там, где прошел один, должны пройти все, и все они прошли.

Мария осталась последней. Когда настала ее очередь, она взяла в зубы край передника, схватилась за веревку и, не выказывая ни малейшего страха или слабости, переправилась так же, как все остальные.

Джакомо облегченно вздохнул, когда все, целые и невредимые, окружили его; перед этим они отвергли возможность спастись ценою жизни своего атамана, а теперь он спас их. С невыразимым презрением окинул он взглядом горевшие то тут, то там костры солдатских пикетов и произнес одно-единственное слово: «Вперед!» И полные отваги и рвения, они двинулись за ним.

Час спустя справа показалась деревушка, и они спустились прямо к ней. Джакомо вошел в один из домов, назвал себя и сказал, что он и его люди голодны. Им поторопились принести все необходимое: каждый житель деревни приходил со своим запасом провизии, оставлял ее и удалялся. Через двадцать минут они снова поднялись в горы, не опасаясь преследования. Вскоре Джакомо остановился, осмотрел местность, где они оказались, и сказал:

— Здесь мы переночуем, а теперь поужинаем.

Это приказание было выполнено с большой готовностью, ведь умирая от голода, ни один не осмелился притронуться к еде без разрешения атамана. Припасы были свалены в кучу, разбойники сели вокруг, и пять минут спустя все занялись едой с таким усердием, словно каждый, от первого до последнего, был расположен вознаградить себя за долгое воздержание. Внезапно Джакомо поднялся: он заметил, что среди них нет Марии.

Он поспешно направился в сторону, откуда они пришли, но сделав несколько шагов, остановился. Он увидел Марию у подножия дерева: стоя на коленях, она голыми руками рыла могилу для своего ребенка.