Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами - 1

Распрощавшись с Хайлендом, мама начала прибираться на кухне. Протерла столешницу, поставила грязные тарелки в посудомоечную машину. Я наблюдал за мамой, стоя в дверях. Она наверняка знала, что я рядом, но не отвлеклась от дел ни на секунду.

– Мама? – окликнул я.

– Что?

– Как тебе эта история?

Я ожидал, что она не станет отвечать. Мама продолжила уборку, но вскоре прервалась и сказала:

– Не верится мне в это.

– Отец ни разу не обмолвился тебе, что хотел написать книгу? – спросил я.

– Ему много чего хотелось, – вздохнула мама. – Твой отец был мечтателем. Хотел иметь собственную фирму, отправиться путешествовать всей семьей по Европе, а на пенсии перебраться во Флориду. Вот только мечтам его так и не суждено было сбыться. Мечтал он много, а делал – не слишком. Вот и вся разница.

– Грустно это слышать.

– Радуйся, что пошел не в него, – сказала мама. – У тебя есть ученая степень и блестящая карьера.

– У отца тоже была карьера, – возразил я.

– У него была работа, а это совсем другое. К тому же он терпеть ее не мог и постоянно грустил.

– Так, может, он на самом деле хотел быть писателем? Попробовал разок… – Тут меня осенила догадка, и я замолчал.

Мама будто не заметила. Вытерев руки красным кухонным полотенцем, она выключила свет над раковиной и, обернувшись, спросила:

– Что с тобой?

– В каком году вышла книга? – пробормотал я. – Та, которую, по мнению Лу Каледонии, написал отец? Помнишь, что сказал Хайленд?

Мама задумчиво наморщила лоб, но я знал, что она запомнила.

– В каком году? – повторил я.

– В семьдесят втором, – ответила мама.

– Тысяча девятьсот семьдесят второй. Год моего рождения. Отец бросил писать, потому что родился я.

Когда мама ушла спать, я принялся разбирать содержимое отцовских коробок. Я не знал, что конкретно искать, но надеялся обнаружить хоть что-нибудь, имеющее отношение к истории детектива Хайленда и Лу Каледонии. Что понадобилось книготорговцу от отца? Неужели мой старик правда написал роман, да еще и редкий? И действительно ли за эту книгу могли убить?

Следом возник другой вопрос: интересовала ли меня сама книга или нечто иное? Ответ был прост: заполучив книгу, я, возможно, узнал бы что-то новое об отце. До сего дня я знал немногое. Почему он женился на маме? Почему выбрал такой жизненный путь, а не другой?

После его смерти и убийства Лу Каледонии загадок стало еще больше. Мог ли отец написать роман? А если написал, то почему остановился на одном? Посчитал, что писательством не прокормит жену и ребенка, и выбрал иную, более стабильную работу?

В коробках не нашлось ничего интересного. Я рассчитывал отыскать рукописи или уведомления об отказе их принять, договоры или письма от издателей и агентов, но – увы… Напротив, глядя на содержимое коробок, можно было подумать, что у отца вовсе отсутствовала тяга к литературе. Там не было ничего, связанного с книгами или писательством. Ничего подобного.

Зато я обнаружил великое множество фотографий, сделанных до моего рождения и, должно быть, еще до знакомства моих родителей. Напрашивался вывод, что у отца действительно была бурная молодость. К моменту, когда я родился, у него осталось мало друзей, а к пенсии он и о тех позабыл. Вот у мамы всегда была куча подруг. Отец же проводил время за книгами и просмотром спортивных трансляций по телевизору.

На снимках отец представал совсем другим человеком. Он был окружен толпой приятелей и приятельниц. Он ходил на вечеринки, в бары и ночные клубы. Он гулял по пляжу и в городском центре. Пил пиво и шампанское, носил костюмы и пляжные шорты. Я и вообразить не мог, что когда-то он вел такую жизнь. Мне до него было далеко.

Чаще других на фотографиях мелькала красивая девушка. Очень красивая. Стройная блондинка со светлой улыбкой. На многих карточках она была рядом с отцом – смеясь, склоняла голову ему на плечо. Папа тоже улыбался. Он выглядел счастливым и очень юным.

На обороте одного фото я прочитал: «Мэри Энн». На другом снимке этой же девушки была приписка: «Малышка». Мэри Энн? Малышка? Похоже, до знакомства с мамой у отца были серьезные отношения. Он был влюблен – или как минимум неравнодушен к этой девушке.

Да уж, и тут мой старик меня обскакал!

Я задремал в кресле. Меня разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, я увидел, что буквально завален отцовскими фотографиями. Когда я потянулся за трубкой, снимки посыпались на пол, а некоторые застряли в щели между сиденьем и спинкой кресла.

Я взглянул на время: двадцать три часа тридцать пять минут. Номер был незнакомым, но местным, и я снял трубку.

– Мистер Кертвуд?

– Я слушаю.

– Это детектив Хайленд. Простите за очередное беспокойство.

– Ничего страшного. Я просто…

– Мне хотелось бы встретиться с вами завтра, прежде чем вы уедете, и обсудить еще кое-какие детали дела. Я не хотел сообщать их в присутствии вашей матери. Не уверен, что ей сто́ит это знать – по крайней мере, пока.

– Это связано с той книгой? – спросил я.

– В том числе.

– Я буду у вас в девять.

– Отлично, – сказал Хайленд. – До встречи.