Рассказы о милиции

Этот человек угрожал другому ножом. Но ни свидетелей происшедшего, ни самого ножа обнаружить не удалось. Правда, нож Акиньшин в конце концов нашел, тщательно изучив весь путь, которым хулигана вели в милицию. Но, увы, оружие лежало в залитом водой кювете, и значит, ни о каких отпечатках пальцев на нем не могло быть и речи. Сутылин же все отрицал.

И все-таки оперативный работник нашел выход из положения, точнее, позаимствовал его у Льва Шейнина, чьи «Записки следователя» были его настольной книгой. В свое время следователь в ходе допроса запиравшегося убийцы «случайно» смахнул газету, которая закрывала туфли, принадлежавшие жертве. Неожиданно увидев их, преступник не выдержал и дал правдивые показания. Не выдержал и Сутылин, когда Акиньшин, якобы ища спички, чтобы прикурить, выдвинул ящик письменного стола, где лежал злополучный нож:

— Что, нашли все-таки?.. Ладно, пишите…

Через полгода областное начальство, видимо, вспомнив о его бухгалтерском опыте, перевело Акиньшина в отдел БХСС.

…Дело о хищении в артели, производившей валенки, оказалось куда более сложным, чем то, сутылинское. Акиньшин обратил внимание, на следующее обстоятельство: на местном рынке часто продавались с рук валенки машинного изготовления. Бросалось в глаза и то, что занимался торговлей небольшой круг лиц, в основном ранее судимых. Потребовалось немало сил и времени, чтобы распутать этот клубок.

Артель работала на покупном сырье. Но дельцы, засевшие в ней, не ограничивались той шерстью, которую люди сдавали по государственным ценам непосредственно на приемный пункт, а сами ездили в отдаленные села и приобретали ее там по дешевке. Впрочем, излишки создавались и другим способом — за счет «экономии» сырья. В результате каждая одиннадцатая-двенадцатая пара валенок оказывалась неучтенной.

Инициатива молодого сотрудника, профессиональная зоркость, крепнущее от дела к делу мастерство не остались незамеченными. Не случайно уже в 1954 году Акиньшин возглавил отделение БХСС. Еще через три года его, к тому времени заочника юридического вуза, назначают начальником Казанского районного отделения милиции.

Быть руководителем такого подразделения нелегко. И вдвойне трудно, если ты здесь один из самых молодых. А тут еще не успел новый начальник приехать в село (это в шестидесяти километрах от Ишима), как были совершены подряд две кражи из магазинов, причем в разных концах района. Потом-то Виталий Дмитриевич понял, что именно умелое раскрытие этих преступлений способствовало быстрому росту его авторитета, но тогда…

На происшествия он выехал лично. Установил, что в обоих поселках в день кражи видели такси. Удалось выяснить, что машина — из Петропавловска соседней Северо-Казахстанской области. Поехал туда. Нашел такси, которое должно было в день второй кражи вернуться в гараж в 8 часов вечера, а прибыло туда лишь на следующие сутки в пять утра. Шофер объяснил опоздание тем, что дважды завяз в грязи.

Возможно, в начале своей милицейской деятельности Акиньшин удовлетворился бы таким ответом, но сейчас…

— Покажите, пожалуйста, ваши инструменты, — попросил он.

— Ради бога, — шофер услужливо поднял сидение, раскрыл багажник.

— А монтировку вы можете показать?

— Конечно…

Однако голос водителя дрогнул, и сам он заметно заволновался. Поиск продолжался довольно долго. Наконец шофер развел руками:

— Просто не знаю, куда она подевалась.

— Экая же у вас плохая память! Так ведь вы ее у магазина забыли, — и начальник отделения достал монтировку, найденную им на месте последней кражи.

Так одновременно было раскрыто пять преступлений — два «своих» и три, происшедших на территории соседей.

Случались дела и посложнее. Например такое. Пьяный муж, поссорившись с женой, выгнал ее из дома. Она вынуждена была переночевать у соседей. Утром женщина обратилась к их сыну:

— Посмотри, пожалуйста, мой-то, может, пришел в себя.

Через несколько минут раздался испуганный крик подростка:

— Он мертвый, его убили!..

Как и всегда в подобных случаях, на место происшествия сразу же прибыл сам начальник отделения. Да, подросток не ошибся: мужчина был убит. На шее и груди у него имелось несколько ножевых ранений. Труп лежал поперек кровати. Рядом, на полу, виднелся пепел. Курили, судя по всему, двое: один, покойный, как подсказали жена и соседи, — папиросы, второй — махорку.

Акиньшин тотчас же побеседовал с вдовой. Та заплакала, но скоро успокоилась, лицо ее словно окаменело. «Так бывает, когда человек уже пережил самое страшное, — подумал Виталий Дмитриевич. — Странно, когда же она успела?»

Соседи в один голос подтвердили: ночевала у нас, никуда не выходила.

— Сама не спала, — заметила хозяйка дома, — и нам не давала, все сидела и в окно смотрела.

Акиньшин взял на заметку и это. Осторожно поинтересовался, какие родственники и близкие друзья имеются у вдовы. Выяснилось, что у нее есть брат. Фамилия его начальнику милиции была знакома: парень не раз был замешан в хулиганстве.