Рассказы о милиции

— Да не знаю, Валерий Георгиевич, как и сказать-то… Кирилл у меня давно требует расписку в том, что якобы все деньги он вернул полностью и я никаких претензий к нему не имею. Намекал, что иначе буду горько жалеть, даже угрожал… Ну, я-то — человек взрослый и ко многому привыкший, — Мария Петровна горько усмехнулась. — А вот Инку он, по-моему, запугал. Четыре дня назад, в мой прошлый приезд, вдруг припала ко мне, обняла — я и не помню, когда такое было в последний раз, — заплакала и твердит одно: «Ой, мамочка, не надо нам этих денег, и так проживем. Дай ты ему бумажку, пусть он отстанет!» Еле-еле я ее успокоила. Спрашиваю: в чем дело, почему так говоришь? А она отвечает: «Это я так…» Но отца в последнее время сторониться стала. Мне Федоровна, соседка наша, говорит, что дочь два раза не открыла ему дверь. А ее, соседку, просила сказать отцу, что ушла гулять.

Инну Рогозину Валерий встретил у школы, сделав вид, что очутился там случайно. Девушка сначала, как обычно, растерялась. Но затем осмелела и не без гордости показала свой дневник: за третью четверть там были лишь две тройки. Инспектор поинтересовался, как реагируют на успехи дочери Мария Петровна и Кирилл Иванович. Услышав имя отца, Инна вздрогнула, съежилась и замолчала. Как ни старался Валерий вызвать ее на откровенный разговор, ничего не получилось. «Свидания с Рогозиным не миновать, — понял он, — Что-то тут не так, надо разобраться».

Кирилла Ивановича дома не оказалось.

— На работе он, где же ему еще быть? — сухо встретила лейтенанта Клавдия Л. Она была явно не в духе. «Наверно, недавно поссорились», — подумал Валерий.

Клавдия убирала в доме и не прервала своего занятия даже тогда, когда пришел Новоселов. Наоборот, демонстративно ссыпав мусор в ведро, она понесла его на помойку. В глаза инспектору бросились блеснувшие осколки тонкого стекла, похожие на кусочки раздавленных ампул.

— На гражданина Рогозина продолжают поступать жалобы, вызванные нарушением им правил социалистического общежития, — сказал лейтенант, когда Л. вернулась (данный факт соответствовал действительности). — Попросите его сегодня же зайти в райотдел к участковому инспектору…

В этот момент скрипнула дверь и в комнату заглянула молодая женщина:

— Клава, так я Кириллу Ивановичу правильно сказала: собаку можно отравить ртутью. Ах! — увидела она Новоселова. — Простите, не знала, что тут гости… Так вот, Клава, пусть он своему товарищу, который хочет избавиться от пса, скажет, чтобы ртуть достал. Моя сослуживица, она раньше санитаркой работала, подтвердила, что это дело верное…

«Да, товарищ, собака, ртуть… — размышлял, простившись с Л., Валерий. — Стой, стой, а что за битые стекляшки она выбрасывала?»

Мусорный ящик стоял около ворот. Убедившись, что поблизости никого нет, Новоселов откинул крышку и увидел осколки. Рядом с ними Валерий рассмотрел несколько сердечников от медицинских термометров.

«Надо же ухитриться раздавить столько!» — это была первая мысль. Сразу же пришла вторая: «А что если?..» — и в голове лейтенанта начала вырисовываться более или менее определенная картина.

Ближайшая аптека находилась в полутора кварталах. Девушке, обслуживавшей отдел продажи лекарств без рецептов, даже не пришлось напрягать свою память, когда Новоселов обратился к ней с вопросом по поводу покупки градусников:

— Как же, как же, только вчера покупал. Да, да, высокий такой, плотный, с седыми висками. Сама удивилась: десять штук попросил. Сказал, что для медпункта. А ведь в таких случаях покупают по перечислению.

«Так-так…» — лихорадочно повторял про себя Валерий, а ноги сами несли его к дому Рогозиных.

В дверь он стучался долго. Наконец из квартиры напротив вышла уже знакомая лейтенанту старушка.

— А, это ты, сынок? Я-то думала, что Кирилл заявился… Постой, постой, сейчас Инна откроет.

Она сама постучала: два раза подряд и один, чуть помедлив. Рогозина-младшая действительно была дома.

— Знаешь, Инна, давай поговорим начистоту, — сказал, проходя в комнату, инспектор. — Что у тебя за дела с отцом?

Девушка внезапно разрыдалась и сквозь слезы выдавила:

— Я очень боюсь, как бы с мамой чего-нибудь не случилось…

Новоселов вытягивал из нее буквально по слову. Через полчаса он узнал, что недели две назад к Инне заходил Рогозин. Был сравнительно трезвым, принес торт, вино, снова говорил о машине и деньгах. В частности, он заявил:

— Мне не двух тысяч жалко, я не хочу отдавать их твоей матери. Вот тебе бы их хоть сейчас дал… Между прочим, если бы с матерью что-нибудь случилось, они бы тебе по закону принадлежали.

Все это Инна слышала уже не раз. Но вот дальнейший разговор ее по-настоящему напугал.