Читаем Расстрелянный парламент полностью

Дома его уже не ждали – ни жена, ни трое детей. Жене сообщили о смерти мужа, она его не видела десять дней, объездила потом все морги… А он лишь получил травму позвоночника. И еще держал в себе душевную боль…

– В моем понимании каждый законопослушный гражданин должен был выполнить решение Конституционного суда, Съезда, Верховного Совета, – так считает майор.

Он остался верным присяге. Почему? Видимо, так был воспитан в многодетной украинской семье, семье фронтовика, прошедшего всю войну… Недолго прожил отец с шестью осколками… В семье росло десять детей. Работать и зарабатывать на хлеб Юра стал с шести лет. И на всю жизнь запомнил отца. Все семеро сыновей его стали военными. Поступил в Ленинградское высшее военное-политическое училище ПВО и Юрий. Окончил его с отличием. Служил на разных далеких точках ПВО. Затем поступил в Военно-политическую академию. Два курса кончил на отлично, написал кандидатскую диссертацию, получил диплом юриста… Начал писать книгу. Весь, в общем, был в общественной работе. Трудяга! И тут вдруг гос переворот! Совесть клокотала в нем… Он не мог терпеть лжи. Он знал, что такое офицерская честь… И он пошел защищать Конституцию!

Когда его начали преследовать – он мужественно держался. Но когда ему, имеющему в служебной карточке свыше 90 поощрений от Министра обороны и командующего округом, предъявляют необоснованные упреки… Он не смог вытерпеть, смолчать. Майор Невмержицкий вспомнил убитых в Доме Советов, вспомнил про армию, которая стреляла и принял решение… Он написал рапорт: «Прошу вашего ходатайства перед вышестоящим командованием об увольнении меня из рядов Вооруженных Сил РФ. Считаю, что в случившихся обстоятельствах после 21.09.93 г. я как военнослужащий Вооруженных Сил РФ выполнил свой воинский долг. В дальнейшем не считаю возможным служить в армии, которая расстреливает свой собственный безоружный народ».

Если бы он был недоучкой, страдал дисциплиной, пьянствовал и слыл простым бездельником, то его бы никто не трогал, его бы обязательно оставили в армии. Но Юрий Невмержицкий был честным офицером, а такие генералу Грачеву и главнокомандующему Ельцину – не нужны. Майора – уволили.

Армия сиротеет. Вместе с ней и Россия.

* * *

3 октября по радио – на немецкой волне – я услышал страшное известие. В Калининграде с аэродрома хотели подняться на защиту Верховного Совета и Конституции самолеты… Летчиков схватили, расстреляли.

Еще было сообщение про моряков из Ногинска. Они так же не смогли дойти до нас.

* * *

Президентская команда во все горло своих средств массовой информации известила россиян, что в Лефортове и Матросской Тишине заточены не просто октябрьские мятежники, а государственные преступники. Народ слушает… И не знает, а кто они, эти люди?!

Среди заключенных – член Верховного Совета России, капитан 1 – го ранга Евгений Алаев. Он старше меня на три года. С детства увлекался радиоэлектротехникой. Потому и поступил на соответствующий факультет Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С. О. Макарова. Служил в морских частях погранвойск. Государственная граница СССР всегда была на замке, когда на ее охрану выходил командир корабля первого ранга Е. И. Алаев.

Среди офицеров и матросов командир-пограничник пользовался заслуженным авторитетом. Его бойцовские качества, умение ценить дружбу, верность долгу тихоокеанцы по достоинству оценили – избрав Алаева депутатом России. Сын фронтового шофера и будучи депутатом оправдал честь народного избранника. Он помнил то, чему учил его отец. Да и сам отец служил примером – уже в мирное время, спасая товарища, он получил тяжкие увечья и скончался. Евгений рос в многодетной семье без отца. Но помнил О нем всю жизнь. И когда в Москве Ельцин осуществил государственный переворот, окружил колючей проволокой место работы, выставил солдат и милиционеров – офицер-пограничник не дрогнул. Он остался верен присяге и офицерской чести. Это у вышестоящего начальства нет понятия, что такое честь офицера. Это ведь они будут стрелять в мирное население. А он – капитан 1-го ранга Алаев – стрелять не будет, его оружие – слово.

3 октября Руцкой назначил Алаева исполняющим обязанности председателя Государственного таможенного комитета РФ. Депутат Алаев прибыл в Комитет с охраной, никому не мешал работать, не угрожал… Все ждали восстановления конституционного строя. Однако, 4 октября обернулось кровавой трагедией.

Алаев попал в тюрьму. Еще недавно служил, работал в Комитете ВС по делам инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны. Вечерами учился в академии. Защитил даже диплом на звание магистра права. И вот – тюрьма, а он, по мнению Ельцина и его прихвостней, – государственный преступник. Его заковывают в наручники. Ведут в суд… Сажают в железную клетку, На улицах – разгул преступности, там, действительно, свободно царствуют бандиты. Простым гражданам вечером нельзя выйти на улицу. Общество в страхе. Но Ельцин судит других, и правоохранительные органы заняты иными делами. Ужас!!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное