Растущая луна: зверь во мне

Большой костер уже полыхал, но возле него не было никого, кроме них. Удаган спешился и расседлал лошадь. Его примеру последовали другие, все были обеспокоены, но вида старались не показывать. Пока они готовили место для ночлега, взошла луна — необычно большая и не розовая, а какая-то малиновая, почти красная. Рассаживаясь у костра, в ожидании пока эйманы приготовят ужин, они то и дело бросали взгляд на небо и хмурились. Эйм-лев лежал рядом, неподвижно глядя в огонь. Хвост его нервно колотил по земле: спокойствие зверя было обманчиво. Впрочем, может быть, таково было состояние Удагана — они же одно. Люди уже привыкли к присутствию среди них огромного животного, хотя Сорот и Тагир старались сесть дальше от него.

— Лев, — позвал Ялмари. — Причем здесь губы этих женщин?

— Это племя скотоводов, — будто нехотя пояснил эйман, продолжая колдовать над мясом. — Хотя я не был среди них раньше, но я говорю на их языке, и они меня понимают. Тогда обычаи тоже должны быть похожи. Мужчины у скотоводов берут себе несколько жен, но настоящей считается только одна — та, у которой в приданном много коров. В знак отличия ей прорезают губу и вставляют туда металлическую пластину. Ей обещана защита. Остальным — только еда и кров. Вообще в племени больше всего ценятся коровы и верблюды. Потом по убывающей — мужчины, дети, достигшие пяти лет, молодые девушки и настоящие жены.

— И никого из них нет! — Тагир подался вперед.

— Никого, — угрюмо кивнул Удаган.

— И что это значит? — повторил принц недавний вопрос.

— Что племя объявило войну. И хотелось бы верить, что не нам.

— Все будет зависеть от вас, Белый лев, — старик появился у костра внезапно, словно соткался из воздуха. Появился и под взглядами остолбеневших пришельцев опустился возле костра напротив Удагана, нисколько не боясь лежащего рядом эйма. — Все будет зависеть от вас, Белый лев, — повторил он, смешно скривив лицо. — Отдай мне нож с моей кровью.

— Ты знаешь герельский? — осведомился эйман, уходя от ответа.

— Дух, защищающий меня и мое племя, сделал так, чтобы ты и все, кто с тобой, понимали меня. Отдай нож с моей кровью, Белый лев.

— Я уже говорил тебе. Нет, — Удаган старательно подбирал слова. — Я не верю тебе. Я дам тебе нож, только если мы благополучно доедем туда, куда хотите доехать.

— Вы не доедете, — покачал головой старик. — И в этом не будет нашей вины. Мы не должны отвечать за это. Отдай мне нож.

— Почему мы не доедем? — Лев не обратил внимания на очередное требование.

— Злой дух не даст вам доехать. Это не наша вина, что злой дух с вами. Он виноват, — старейшина показал на Ялмари. — Выгоните его и вы доедете. Мы не виноваты. Отдай нож.

Лев долго вглядывался в старика. Принц видел, что последние слова поколебали его уверенность.

— Мы должны посоветоваться, — произнес он.

— Советуйся быстро, — заявил старик. — Потому что если ты не отдашь нам нож сам, мы возьмем его силой.

А в следующую минуту обнаженные воины с неестественно красными, как вылепленными из глины телами, шагнули из темноты и острие копье неприятно ткнулось в спину.

Надо отдать должное — спутники Ялмари вели себя достойно: ни один не вскрикнул и не дернулся. Они во все глаза следили за Удаганом: исход зависел от него. Он тоже сохранял хладнокровие. Взглядом он будто хотел подчинить старика.

— Ты угрожаешь нам? — спросил он невозмутимо. — Прикажи воинам сложить оружие. Иначе ты умрешь, — внушал он. — Я уже говорил тебе. Ты погибнешь. Если причинишь нам вред. Вольно или невольно. Этого никто не отменит.

— Добрый дух защитит меня, — старик лукавил, но копье неприятно оцарапало спину. Ялмари оно вред не причинит, но людей могут ранить. — Добрый дух, защищающий меня и мое племя, не позволит причинить мне зло. Он знает, что я делаю это вынужденно.

— Ну да, дух должен знать, что ты убил нас, когда мы даже не пытались причинить зло тебе.

Повисла тяжелая пауза. Сейчас решалось все.

— Злой дух, который идет с вами, погубит и нас, если вы задержитесь. Добрый дух, защищающий нас, знает, что мы не можем защититься иначе.

Это была угроза, но в то же время и предложение. Удаган это почувствовал.

— Мы уйдем, как только вы продадите нам верблюдов. И отдадим нож, если ты поклянешься не причинять нам зла. Вольно или невольно.

— Да будет так! — старик сделал знак. Воины опустили копья и сели вокруг костра, отрезая пришельцам путь к побегу. Они не издавали ни звука и не шевелились, напоминая глиняных кукол. Но теперь Ялмари мог разглядеть, что их тела всего лишь натерты какой-то сыпучей краской.

Старик ушел в темноту, Удаган последовал за ним. Через четверть часа они вернулись. Лев заметно повеселел. Старик что-то прощелкал воинам, и те расслабились, загудели, на смуглых лицах заблестели улыбки. Удаган взял поджарившееся мясо и передал воинам по кругу. Старейшина в свою очередь передал "гостям" круглую флягу, выдолбленную из тыквы. Первым из нее пригубил Цовев. Брови его подпрыгнули от удивления, когда он сделал глоток. Затем он передал сосуд Етварту.

Удаган подсел ближе к Ялмари и объяснил.