Расы Европы

Наблюдения, сведенные Золотарёвым в таблицу, подтверждают это общее впечатление. Очертания лица названы прямоугольными в 55% серии и овоидными (яйцевидными) в 33%; профиль носа прямой в половине серии, вогнутый в 40% и выпуклый в оставшихся десяти. Кончик носа вздернут в два раза чаще, чем опущен вниз; поперечный профиль лба, как правило, крутой; только в одном из десяти случаев две линии профиля параллельные, как у типично нордической формы. Монголоидные черты, включая эпикантус и сильно выступающие скулы, нетипичны, но чаще встречаются в сериях из Карельской республики, чем из Поволжья. Только шесть человек из 1008 имеют чисто монголоидный эпикантус, и все они происходят из серии республики. Из этих наблюдений, а также из измерений мы видим составную картину умеренно вариабельного расового типа, скорее светлого, нежели темного, но преимущественно светло-смешанного по пигментации; с квадратным или овальным лицом, с носом от прямого до вогнутого курносого, крутым, часто выступающим лбом и только умеренно выступающими скулами. Легкое лицевое уплощение дает поверхностное монголоидное впечатление, но обычно развитых монголоидных черт нет. Повсюду присутствует зачаточное нордическое состояние, и примерно в 10% всего массива появляются нордические форма головы и черты лица, с более длинным, эллипсоидным лицом и параллельными профилями лба и носа. Без сомнения, здесь присутствует как скрытый нордический элемент, так и менее сильный монголоидный.

Имея в виду это общее положение центрального финского типа, представленного как пример этими карелами, нам представляется в соответствии с фактами оставить обозначение восточнобалтийский тип

(East Baltic) для совершенно отличного населения с большим туловищем и размером головы восточных балтийских стран, финно– или балтоязычных, и не привязывать его к этой четко дифференцированной расовой группе, имеющей свой географический центр в другом месте. Принимая во внимание тесное сходство между этим центральным финским типом и дунайским расовой общностью, предполагаемой древним скелетным материалом, а также тот факт, что самые древние идентифицируемые финские скелетные останки в большинстве своем принадлежали к этому типу, нам кажется уместным, как сказано в завершающей части главы VIII, назвать этот расовый тип неодунайским (Neo-Danubian).

В древних финских скелетных останках имелось свидетельство значительной примеси широкоглазых, широколицых мезо– и брахицефалов северных лесов и в меньшей степени того, что кажется шнуровиками или развитыми нордиками; такие же примеси равным образом очевидны в современном сплаве, который, однако, остается по большей части того же базового расового типа, к которому принадлежали самые древние земледельцы, появившиеся на территории Центральной Европы с востока. Связывать происхождение финских народов и финской культуры с лесной культурой на основе современных ассоциаций будет ошибкой; финны были земледельцами с самого начала и оставались таковыми, когда позволяли обстоятельства.

Давайте теперь изучим другие финские группы, населяющие территорию России. Данные по физическим чертам ингрийцев крайне скудны; ижора^[617] со средним ростом 165,6 см имеет такой же рост, как и карелы, в то время как два ленинградских племени, эвремейсет и савакот^[618]

, выше (167,1 см). У ижоры средний головной указатель 82,6, у води^[619] – 83,2. Таким образом, отклонение ингрийцев, как демонстрирует свидетельство карельского стандарта, – это уклон в брахицефалию. Вепсы, живущие в более северной среде, близки к карельским средним значениям по этим двум критериям – рост 164 см, головной указатель 81,9^[620]

. Однако наблюдения над небольшой серией вепсов^[621] демонстрируют большинство оттенков каштанового цвета, серых глаз, широких носов и косых глаз, со слабым развитием бороды во многих случаях, показывающих более сильную монголоидность этой группы, подвергнутой влиянию лопарей и самоедов, чем в большинстве других финских серий.

Из первоначальных поволжских финнов только два племени – мордва и черемисы – сохранили свою этническую идентичность, все еще живя в центре изначальной финской территории. Мордва разбросана по отдельным деревням и группам деревень провинций средней Волги; эти поселения, хотя не непрерывные, вместе содержат большое население, официально посчитанное Золотарёвым как 1 167 537 человек^[622]. Еще примерно 35 000 живут отдельно от своего народа в Башкирской и Татарской республиках, а более 50 000 поселились в Сибири и центральноазиатских ханствах. Так как мордва – замечательные фермеры и выносливые колонисты, цари посылали их в больших количествах на восток осваивать новооткрытые сельскохозяйственные земли.