Ратибор. И один в поле воин

— Ну а далее понятно. Мы с Миркой должны поехать к Яромиру и привести его в чувство, — Ратибор скептически фыркнул. — Задумка ясна, по-другому бы и не вышло нас у него собрать. Без Мирослава я тебя, Емеля, выставил бы на порог тотчас, как узнал, зачем ты явился и от кого. Ну а с Яромира заваривать эту кашу было вообще бесполезно… Не в кондиции он. Хотя год прошёл… Пора бы уже начинать приходить в себя… Запомни, Емельян, одно простое правило, в жизни пригодится. Алкоголь — это зло. Лучше его вообще не употреблять. Слабыми, уязвимыми и безвольными он нас делает. Но если уж тебе неймётся да зудит в одном месте, то пить надо только с радости! С горя ни в коем случае нельзя! Ведь хмель — он усиливает наше эмоциональное состояние, понимаешь? Соответственно, если напился на радостях, это ещё полбеды. Бывает, как говорится. А вот если с горя, то это совсем плохо, ведь тебе будет от этого только хуже… Понял меня?

— Понял…

— То-то же! Мотай на ус, пока я добрый!..

— Ну ты, Ратибор, и выдал сейчас… — удивлённо уставился на него Мирослав. — С годами, смотрю, мудреешь!

— Слава Сварогу, что не глупею, как некоторые!

— А это было сейчас обидно.

— Ничего, переживёшь! Запей вон квасом обиду свою.

— Сволочь…

— Я знаю…

— Ну чего, едем тогда? — с надеждой в голосе перебил вялую перебранку двоих друзей Емельян.

— Да едем, куда денемся! Даже любопытно стало, что путного из этого выйдет и зачем он нас вообще решил призвать. Похоже, случилось чего… — молвил задумчиво Ратибор. — Да и Яромира проведать надо. Давно не виделись!

— Значится, что мы сейчас делаем?.. — рыжебородый витязь принял решение, хлопнув по столу так, что пара кувшинов, стоявших на нём, аж подпрыгнула. — Ты, — Ратибор сурово воззрился на вмиг съёжившегося Емельяна, — забираешь немедля своё барахло с моей кровати, а заодно и стул сломанный. Завтра утром принесёшь мне другой, целый. Понял меня?

— Так это не я его разломал!..

— Что?

— Понял…

— Вот и отлично. А теперь отправляйся спать, ибо детское время уже закончилось. Завтра выдвигаемся, отсюда до Мирграда шесть дней пути как-никак. Мир, дружище, ты сам разберёшься, надеюсь, когда тебе на боковую. А я вот прям сейчас и завалюсь. День выдался сегодня какой-то неспокойный…

На том друзья и порешили. Ратибор дождался, когда Мирослав с Емельяном покинут его покои, и тут же плюхнулся на свою кушетку, быстро забывшись крепким сном.

— Да, денёк был нелёгкий… Побольше бы таких, хоть от безделья не завяну… — лениво пробормотал он перед тем, как провалиться в сладкое забытьё.

На следующий день, с утра, отлично выспавшись, Ратибор вызвал к себе Любомира. Посмотрев на его помятый внешний вид, молодой богатырь неодобрительно буркнул:

— Вчерашняя гулянка, гляжу, удалась…

— Мы по чуть-чуть…

— Угу, я вижу!.. Значит, слушай сюда. Я уезжаю сегодня в Мирград, князь вызвал. Остаёшься за главного, приказ сейчас оформим. Понял меня?

— Так точно!

— С казной у тебя теперь полный порядок. Стены укрепи, насыпь чуть подправь на левом склоне… Провизией запасись впрок да водицей. Денег на это не жалей! Ну а в остальном вроде ты и сам всё знаешь. Ребятки наши тебя уважают. Думаю, справишься…

— Ты вернёшься, тысяцкий?

— Обязательно! У меня тут должок остался один, а долги надо возвращать!..

В это мгновение в дверь постучали и в комнату просунулась довольная веснушчатая физиономия Емельяна.

— Можно?

— Чего тебе, рассол?

— Я посол…

— Ближе к делу!

— Я стул принёс! Ну, с утра, как и договаривались! Хороший, прочный…

— Тьфу на тебя, Емеля!

— Чего, не нужен уже?..

— Тьфу на тебя ещё раз… Заноси уж!

Ратибор, Мирослав и Емельян затягивать с выездом не стали. Знахарь Даромир, осмотрев поутру раны рыжеволосого гиганта, лишь поражённо покачал головой, сказав: «И правда, заживает всё на тебе, как на диком звере каком», — и дал своё добро на отъезд командира. Потому решили не медлить. Запаслись припасами, оседлали трёх свежих коней да тут же отправились в Мирград.

— Путь неблизкий, раньше выйдем — раньше будем, — лаконично подытожил Ратибор.

Всю дорогу до Мирграда, дабы скоротать время, любопытный Емельян донимал расспросами Ратибора и Мирослава об их подвигах ратных да походах дальних. Однако когда речь зашла о родителях Ратибора, тот вдруг помрачнел и, посоветовав Емельяну заткнуться, пришпорил коня и проехал чуть вперёд.

— Что это с ним? — поравнявшись с Мирославом, шёпотом, дабы не слышал рыжий здоровяк, поинтересовался Емельян. — Что случилось с его родителями?

— Погибли они, когда он был ещё совсем юным. Только отец его, Градимир, с неделю как отдал малого Ратибора на обучение ратному делу в дружину княжескую, как на их деревню напали половцы. Выжившие сельчане, кому удалось успеть в лес сигануть, рассказывали, что Градимир долго один стоял против них всех со своим кузнечным молотом и многих положил он там степняков, да против луков со стрелами не совладал. И Заряна, мать Ратибора, там же полегла, когда вышла из избы на помощь мужу лишь с заготовкой меча в руках…

— А Ратибор был единственным ребёнком в семье?

— Да. Единственным и долгожданным…

— Получается, он последний в своём роду?