Как ни хотелось смертному дракону сохранить дерзкий, непокорный вид, тут он против собственной воли поднял взгляд к горизонту. И первым, что он заметил, несмотря на помутнение взора, оказались краски: с тех пор, как он в последний раз побывал здесь, все вокруг изменило цвет и теперь явственно отливало синевой, отличительным цветом брата. Мало этого, огромные рога вдали, на горизонте, изгибались внутрь, как его собственные, но затем вновь расходились в стороны и наружу, опять-таки как у брата. Весь мир нес на себе клеймо, печать власти Духа Дракона. Еще одна потеря…
Слегка оробев, смертный дракон покачал головой:
– Это же невозможно.
– Это? Это только начало.
– Нет… Как?! Я требую ответа!
– Не в твоем положении чего-либо требовать, и все же…
– Мой замысел был безупречен!
Дух Дракона вздохнул, неторопливо покачал головой из стороны в сторону и заговорил:
– Я понимаю, что ты сейчас затеваешь, братец. Ты собираешься побольше разузнать. Выиграть время. Отыскать способ обернуть время и знания себе на пользу. Но здесь ни хитрая тактика, ни льстивые речи тебе не помогут. Можешь даже не пробовать. Времени у тебя полным-полно. Не целая вечность, конечно, как прежде, но, чтоб осознать безвыходность положения, хватит. А что до знаний – спрашивай, не стесняйся. Я от тебя ничего не скрою.
Смирив злость – ведь словам Духа Дракона он верить все еще не желал, а значит, по-прежнему искал удобного случая, подходящего момента, шанса переменить незавидное (стоит признать) положение к лучшему – смертный дракон спросил:
– Как тебе удалось миновать защитные чары, которыми я окружил это измерение?
– Достичь этого мира мне помог Сархан Воль. Помог, правду сказать, весьма охотно. И не только в этом. Должно быть, ты здорово ему насолил.
– А какую же роль, – не обращая внимания на апломб собеседника, спросил смертный дракон, – ты сыграл в моем… поражении?
Последнее слово едва не застряло колом в горле.
– Откровенно говоря, очень скромную. Большей частью попросту наблюдал.
– Как? Когда Искра еще была при мне, тебя на Равнике не было. Иначе я бы тебя почуял.
– Ты так и не понял, что Камень Души, который ты некогда так гордо носил парящим меж острий рогов, был сделан из частицы моей собственной сущности.
Услышав это «некогда», смертный дракон немедля поднял лапу в попытке нащупать между рогов яйцевидный самоцвет и, ничего не найдя, вновь устремил взгляд в озеро. Да, отражение подтверждало: Камень исчез. Исчез, подобно Искре.
Но Дух Дракона словно бы не заметил ни паники, ни отчаянья брата.
– Ну же, братец, подумай как следует! Где твоя логика, где твой легендарный ум? Ты ведь нашел Камень здесь, верно? И пришел от него в такой восторг, что ни разу не задумался, откуда бы он мог взяться? Но этот мир, повторюсь, изначально принадлежал мне, и Камень Души, в самом прямом смысле слова, порожден мной. Ты пользовался им, даже не подозревая, что ни минуты не был ему хозяином. Едва вернувшись сюда, я смог воспользоваться связью с Камнем и наблюдать за всеми твоими ошибками. За всеми оплошностями.
– Я никаких оплошностей не допускал! – едва не захлебнувшись от ярости, выпалил смертный дракон.
Возмущенный, он выпрямился во весь рост и невзначай потянул мускул в плече левого крыла. И машинально, по привычке, сотворил исцеляющее заклинание, дабы избавиться от сей досадной мелочи… но магия не откликнулась. Плечо продолжало ныть, как ни в чем не бывало, однако утрата силы казалась куда больнее, куда мучительнее… Настолько, что смертный дракон едва не забился в глупой детской истерике.
– Ну, хорошо. Ладно. Где же я оплошал?
– Для начала, пренебрег Нив-Миззетом – еще бы, ведь Огненный Разум не Древний Дракон и не мироходец – настолько, что, убив его, не проследил за его духом. В сравнении с тобой Нив казался величиной не из крупных, но все же он – дракон старый, могущественный, и тоже к столкновению приготовился.
С этими словами Дух Дракона кивнул в сторону крохотного серебряного ящичка с откинутой крышкой, лежавшего невдалеке на боку. Тонкая филигрань, множество шестерней, мерцающие кристаллы – все это выгорело, ни на что более не годилось, но дело свое хитроумное устройство сделало.
– Дух Нива был сохранен внутри. Затем Воль доставил его сюда, а уж здесь я помог ему дотянуть до воскрешения. Оплошность вторая: быть может, защиту от Черного Меча ты и предусмотрел, а вот о защите от Копья Хазорет даже не подумал. Поскольку выковал это оружие сам и – без малейших опасений – вложил в него мельчайшую частицу собственной сущности. Казалось бы, чего опасаться – силы у тебя довольно, так почему б не усилить оружие собственной марионетки, рабыни, своей безграничной мощью? И посему, подчинив богиню своей воле, перелицевав Амонхет на свой лад, ты отдал в руки Хазорет частицу самого себя. Само собой, благодаря этой частице, вложенной в копье, ты и оказался для него уязвим. И посему я велел Сархану раздобыть его и передать Огненному Разуму.