Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Томми помотал головой.

— Неплохое, совсем даже неплохое поле. Коротковато может, но зато отличный вид на море, и все такое. И всегда есть место для желающих. Слушайте, а не пойти ли нам туда прямо сегодня утром? Поиграли бы.

— Спасибо большое. С удовольствием.

— Должен признаться, я очень рад вашему приезду, — сказал Блетчли, когда они шли вверх по склону. — Слишком много женщин в нашем пансионе. Действует на нервы. Хорошо, что у меня появился товарищ, от которого можно ждать поддержки. Кейли не в счет, это не мужчина, а ходячий фармацевтический склад. Говорит исключительно о своих болезнях: как его лечат, как лечили, какие лекарства он пьет. Выбросил бы все эти коробочки с пилюлями и ходил бы по десять миль каждый Божий день, стал бы другим человеком. Кроме него в пансионе есть еще только один мужчина — фон Дейним, но, сказать вам по правде, Медоуз, я ему не особенно доверяю.

— Вот как?

— Да. Попомните мое слово, опасная это затея — принимать беженцев. Будь моя воля, я бы их всех интернировал[238]. Безопасность — прежде всего.

— Ну, это уж вы хватили чересчур.

— Нисколько не чересчур. Война есть война. А насчет мастера[239] Карла у меня имеются особые подозрения. Начать с того, что он, бесспорно, не еврей. И потом, он перебрался сюда всего за месяц — заметьте, всего месяц — до начала войны. Это наводит на подозрения.

— Значит, вы полагаете?..

— Шпионить, вот зачем он сюда прибыл.

— Но тут же нет никаких важных армейских и военно-морских объектов.

— То-то и оно, старина. В этом вся хитрость. Если бы он жил где-нибудь в окрестностях Плимута или Портсмута[240], за ним был бы установлен надзор. А в таком сонном местечке, как здесь, никому до него дела нет. Хотя ведь Лигемптон тоже на побережье, верно? Надо прямо признать, правительство слишком легкомысленно относится к иностранцам из вражеских стран. Любой, кому вздумается, может приехать сюда, ходить с кислой миной и толковать про братьев в концентрационном лагере. Вы приглядитесь к этому малому: какое высокомерие в каждом жесте. Наци[241], вот он кто такой, типичный наци.

— Кто бы нам здесь очень пришелся кстати, так это пара-тройка колдунов, — дружелюбно заметил Томми.

— То есть как это?

— Шпионов вынюхивать, — с серьезным видом объяснил Томми.

— Ха-ха. Остороумно, очень остроумно. Вынюхивать, это вы верно сказали.

Томми внесли в списки как временного члена гольф-клуба, он был представлен секретарю, заплатил взнос. После чего они с майором вышли на поле.

Томми играл в гольф неважно. Но он с радостью убедился, что его уровень как раз соответствует возможностям его нового приятеля. Майор выигрывал три очка за одну лунку до конца и был очень доволен собой.

— Браво, Медоуз, молодцом! — похвалил он своего нового партнера. — А с тем ударом вам просто не повезло, в последний момент клюшка в руке повернулась. Нам надо будет почаще тут сражаться. А сейчас пойдемте, я познакомлю вас кое с кем из членов клуба. В целом народ неплохой, хотя некоторые больше походят на старых баб, если вы меня понимаете. Вон Хейдок, он вам должен понравиться. Отставной моряк. Владелец дома над береговым обрывом, это следующий за нашим пансионом. Он, кстати, наш местный начальник бригады противовоздушной обороны.

Капитан-лейтенант Хейдок оказался крупным, полнокровным мужчиной с обветренным лицом и ярко-голубыми глазами. Он отличался привычкой по всякому поводу высказываться зычно, во всеуслышанье.

К Томми он отнесся благосклонно.

— Значит, теперь в «Сан-Суси» у Блетчли будет моральная поддержка? То-то он, должно быть, обрадовался, что его мужского полку прибыло! А то женское общество его совсем подавило, правда, Блетчли?

— Я не гожусь в дамские угодники, — ответил майор.

— Вздор, — возразил Хейдок. — Просто тамошние дамы не в вашем вкусе, приятель, только и всего. Старые грымзы, которые водятся в приморских пансионах. Целыми днями ничего не делают, только сплетничают да вяжут.

— Вы забываете мисс Перенью, — возразил Блетчли.

— А, Шейла! Шейла — девушка высший класс, это точно. Настоящая красавица, если хотите знать мое мнение.

— Она меня немного беспокоит, — сказал Блетчли.

— Из-за чего? Выпьете, Медоуз? А вам что заказать, майор?

Заказали выпивку, и новоявленные приятели расположились за столиком на веранде. Хейдок повторил вопрос.

— Из-за этого немчика, — злобно ответил майор. — Она слишком много с ним видится.

— Влюбилась, вы считаете? Гм, это плохо. Правда, он парень из себя хоть куда, на свой лад. Но все-таки это ни к черту не годится. Совсем не годится, Блетчли. Нельзя терпеть такие вещи. Связь с врагом, вот что это, в сущности, такое. Девицы! Где их патриотизм? Ведь кругом сколько угодно приличных молодых англичан!

Блетчли сказал:

— Шейла — вообще девушка со странностями, на нее иногда находит, так она целыми днями ходит мрачная, никому слова не скажет.

— Испанская кровь, — кивнул капитан-лейтенант. — У нее ведь отец был наполовину испанец?

— Не знаю. Фамилия вроде бы испанская.

Хейдок взглянул на часы.

— Сейчас будут последние известия. Может, пойдем в помещение, послушаем?