Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Пожалуй, так, — произнес Пуаро и задумчиво добавил: — Похоже, придется вернуться к нашим исходным позициям. Кто скорее всего мог взять трубочку с морфином? Элинор Карлайл. Мы можем предположить, что она хотела гарантировать себе получение всего наследства. Или — если будем более великодушными — объяснить ее поступок чувством жалости, что она отдала морфин самой тете, поскольку та часто ее просила об этом. Мэри Джерард видит, как Элинор достает морфин из саквояжа. И таким образом, мы возвращаемся к злополучным сандвичам и пустому дому, и опять-таки к Элинор Карлайл, но на этот раз у нее другой мотив — она спасается от виселицы!

— Но это все чистейшей воды фантазии! — воскликнул Питер Лорд. — Говорю вам: не такой она человек! Деньги ничего не значат для нее, да и для Родерика Уэлмана тоже. Я не раз слышал, как они говорили об этом.

— Вы это слышали? Весьма интересно. К такого рода заявлениям я всегда отношусь весьма скептически.

— Черт возьми, Пуаро! — возмутился Питер Лорд. — Вы так все переворачиваете вверх дном, что мы опять возвращаемся к мисс Элинор.

— Это не я переворачиваю факты, они переворачиваются сами по себе. Это как стрелка на ярмарочной рулетке. Она вращается по кругу, а когда останавливается, указывает все время на одно имя: Элинор Карлайл.

— Нет! — возмутился Питер Лорд.

Печально покачав головой, Эркюль Пуаро проговорил:

— Есть ли у Элинор Карлайл какие-либо родственники? Сестры, братья? Отец или мать?

— Никого. Она сирота… одна на всем белом свете…

— Звучит очень трогательно. Балмер, я думаю, постарается хорошенько обыграть этот факт. Ну и кто же тогда унаследует ее деньги, если она умрет?

— Не знаю. Как-то не думал.

— О таких вещах всегда следует думать, — укоризненно сказал Пуаро. — Написала ли она, например, завещание?

Питер Лорд вспыхнул, потом неуверенно сказал:

— Я… я не знаю.

Эркюль Пуаро поднял глаза к потолку, соединив кончики пальцев:

— Было бы очень хорошо, если бы вы рассказали мне все.

— Рассказать вам… о чем?

— Обо всем, что держите в своей голове… как бы это ни дискредитировало Элинор Карлайл.

— Но откуда вы знаете, что я…

— Да-да, я знаю. Есть нечто… какой-то эпизод, который вы пытаетесь скрыть. Но лучше бы вам выложить все без утайки. Иначе я могу вообразить нечто более худшее, чем то, что произошло в действительности!

— Да нет, это сущий пустяк…

— Ну что ж, пусть даже и пустяк. Но я хотел бы услышать, в чем он заключается.

Питер Лорд неохотно рассказал о том, как Элинор заглянула в окно к сестре Хопкинс и расхохоталась.

Пуаро задумчиво проговорил:

— Итак, она сказала: «Так ты составляешь завещание, Мэри? Это смешно, это очень смешно». И вам стало ясно, что было у нее на уме… Возможно, она подумала, что Мэри Джерард недолго осталось жить…

— Это мои предположения. Но я ничего не знаю, — сказал Питер Лорд.

— Нет, это не просто предположения… — заметил Пуаро.

Глава 3

Эркюль Пуаро сидел в коттедже сестры Хопкинс.

Его сюда привел доктор Лорд, представил хозяйке и, повинуясь взгляду Пуаро, оставил их наедине.

Сестра Хопкинс, поначалу поглядывавшая с недоверием — ведь иностранец! — быстро стала оттаивать.

С несколько мрачным удовольствием она изрекла:

— Да, ужасный случай. Страшнее и не припомню. Мэри была такой красавицей! Могла бы в кино сниматься! А уж какая скромная, спокойная, совсем не задавалась, хотя могла бы — ведь ей оказывали такое внимание!

— Вы имеете в виду внимание, которое ей уделяла миссис Уэлман?

— Да-да. Старая леди была ужасно привязана к ней, правда, необыкновенно привязана.

— Странно, не так ли? — пробормотал Пуаро.

— Как сказать. Может, совсем и не странно. Я имею в виду… — Сестра Хопкинс закусила губу и почему-то смутилась. — Я имею в виду, Мэри очень располагала к себе людей: милый, нежный голос, приятные манеры. Старики вообще любят видеть рядом с собой молодые лица.

— Мисс Карлайл ведь навещала время от времени свою тетю? — поинтересовался Пуаро.

— Мисс Карлайл приезжала, когда ей было удобно, — резко ответила сестра Хопкинс.

— Вы не любите мисс Карлайл, — тихо проговорил Пуаро.

— Еще не хватало! — взорвалась сестра Хопкинс. — Отравительница! Бессердечная отравительница!

— О, я вижу, вы уже сделали свои выводы.

— О чем это вы? Какие я сделала выводы? — насторожилась Хопкинс.

— А вы уверены, что это именно она дала Мэри Джерард морфин?

— А кто же еще? Уж не считаете ли вы, что это сделала я?

— Ни в коем случае. Но ведь и вина мисс Карлайл еще не доказана.

— Да точно она, не сомневайтесь, — с холодной уверенностью возразила сестра Хопкинс. — Это было написано на ее лице. Она вообще как-то странно себя вела. Увела меня наверх в свою комнату и долго морочила голову всякими разговорами — явно старалась потянуть время. А потом, когда я увидела, что Мэри почти уж и не дышит, я сразу ей в лицо посмотрела и все поняла!

— Да, получается, что вроде бы больше некому, — задумчиво произнес Эркюль Пуаро. — Если, разумеется, это не она сама.