Раз принцесса, два принцесса

Мне пришлось рассказать свою историю, упустив только лёрское происхождение и контрабандистское прошлое. Понемногу разговор иссяк, лейт задремал на солнышке. Как там Лика, интересно? Вася услышал, что она иногда шёпотом ругается, похоже, у неё затекли ноги.

Беззвучно побеседовав с коллегами, я не сразу пришёл к пониманию, что же произошло в пещере. Очевидный вывод, что я испытал помутнение рассудка и на этой почве отдал нелепую команду, меня как-то не устраивал. Просто не помню, чтобы у меня что-то мутилось, зато могу изложить события посекундно.

"Толик, скажи, а тот голос, который ты услышал, он был, точно, мой?"

Пёс поднял голову, взглянул на меня и ничего не ответил, задумался. Первым ответил Вася:

"Володя, если бы ты не спросил... Понимаешь, мне теперь кажется, что не твой он был. Как будто, кто-то очень старательно скопировал твои интонации, но всё-таки сфальшивил".

"Вот-вот, сфальшивил!" - поддержал кота Толик. - "Тогда-то я не понял, ясен пень! никого же больше не было! А теперь мне ясно. Кроме того, ты бы никогда не рявкнул в таком тоне, как какой-нибудь строевой сержант: "Делай немедленно!" Не твои это слова. Ты, Вов, интеллигент, у тебя, извини, всегда просительные нотки проскальзывают. А в тот раз - нет!"

"Кто же этот секретный телепат, из-за которого всё насмарку?" - неизвестно кому задал я вопрос. Ответил Вася: "Игрок, естественно, тот который играет против нас!"

"Да-а... что такое "попали", и как с этим бороться?" - пробормотал Толик. - "А ты меня ещё в рёбра с разбегу пнул, знаешь, как больно?"

"Почему, "всё насмарку""? - прокомментировал в свою очередь Василий. - "Клисса всё-таки спасена, папа Утаран должен нас вытащить, хотя бы из благодарности. Лику, конечно, в первую очередь, ну и нас попутно. Кстати, у неё там, в горле пересохло, жарко. Володя, придумай что-нибудь".

Что тут можно придумать?

***

- Жарко! - сказал я, и осоловевший на солнышке лейтенант встрепенулся.

- Что?

- Жарко, лошадь нужно напоить, да и нам освежиться.

- Пожалуй, где только?

- Тут за поворотом.

- А? Давай!

Даже не знаю, на что я рассчитывал, что все ослепнут что ли? Но после поворота съехал с почти опустевшей дороги и направил двуколку за придорожные валуны, где, как я помнил, сбегает со скал небольшой ручеёк. Лошадка потянулась к яме, в которой собиралась живительная влага, солдаты расстегнули рубахи, умылись, напились и наполнили фляги. Я обильно наплескал воды на багажник. На недоумённый взгляд лейтенанта ответил:

- Раскалился на солнце, спину жжёт!

Это была правда, а вот каково там моей мышке? Да в шерстяном платье? Но не успел я взять вожжи, как где-то в полумиле впереди раздалась беспорядочная мушкетная пальба и громкие взрывы. Солдаты схватились за оружие, лейтенант же отдал команду:

- Оставаться на месте, проверить мушкеты!

А сам помчался на разведку. Но быстро вернулся:

- Егеря или бандиты громят наш обоз. За мной!

Повернулся ко мне, от его доброжелательности не осталось и следа:

- Оставайся здесь! Вернусь - не найду - пристрелю на месте! - не логично, но грозно пообещал он и умчался вслед за подчинёнными.

Лишь только его шаги стихли за валунами, я поспешил открыть крышку багажника. Лика, красная и, извините, потная буквально вывалилась мне на руки.

- И много девушек ездило там до меня? - нашла она в себе силы пошутить слабым голосом.

- Это ящик исключительно для жён, значит, ты первая!

- Ой, как я хочу... писать! Отвернись!

Потом Лика немного размяла затёкшие ноги, умылась. Я попросил её не увлекаться водичкой, зато положил в ящик свою фляжку с наказом пить понемногу. Тем временем стрельба и взрывы стихли, сейчас вернутся мои конвоиры, если живы остались. Я послал Толика и Васю на пост, чтобы предупредить нас заблаговременно.

Вскоре примчались шерстяные друзья:

"Идут!"

И я снова упаковал заранее застонавшую Лику в багажник, успев только клюнуть её в щёчку. Но пришёл один лейтенант. По его словам, солдаты оказывают помощь раненому товарищу, который получил егерскую пулю в икру. Поэтому нужно спешить. Мы поспешили.

Солдата, хотя пуля только задела его ногу, посадили рядом со мной, лейт пошёл пешком. Кровь у раненого никак не унималась, наверно был задет крупный сосуд. Пришлось остановиться, достать из-под сиденья какую-то верёвку и наложить жгут по всем правилам. Только это и помогло. Его бы положить, а ногу приподнять, да негде. Солдатик, совсем молодой парнишка, храбрился, но был очень бледен, то ли от того, что потерял много крови, то ли от страха лишиться ноги.

- Мне без ноги никак нельзя! - всё повторял он. - Как одноногому пахать?

Проклятая война! Ничего, выживет, рана, честно говоря, не больно тяжёлая. Но сколько таких парнишек по приказу Императора навсегда легли в каменистую землю Лёра? Куда их никто не звал. Сколько пахарей и мастеровых осталось без рук, без ног?