Разбой

Венцеслава обвела толпу взглядом, ропот стих. – Назовись и объясни! – приказала старшая пеплинская владычица отроку, заговорившему первым. – Я Кьяртан с Боргунда! Олоф из Вика объявил себя конунгом, взял наши семьи в заложники, и послал нас грабить с Тангбрандом, сыном Вибальда! Мол, делайте, как он велит, и сами без добычи не возвращайтесь! Коней возьмите, и… – Олоф кто? Конунгом чего? – перебил воевода. – Конунгом Боргунда! – объяснил Кьяртан. – Вот так взял и объявил? Конунга же тинг выбирает? – воевода был явно не удовлетворён объяснением. – Какой вообще конунг может быть у Боргунда? – вставил Синдри. – Боргунд – часть Танемарка! Боргундские мужи, что ж они не защитили закон? – Отцы наши пошли на промысел в Студёное море, а на обратном пути их льдами затёрло! – Кьяртан шмыгнул носом. – А там Олоф заявился с севера с ватагой… – Что ж вы у Кильды подмоги не попросили? – Вратислав нахмурился. – Олоф врасплох нас взял, а один передатчик на острове – в гамлеборгском порту! – А что ж в пути не удрали? – Тангбранд на подморнице нас всю дорогу под пушечным прицелом держал! – На всё, что ль, у него отмазка готова? – без доверия сказал Деян. Неожиданно задребезжал телефонный звонок. Источником звука был ларь на колёсах. Воевода поднял крышку с блеснувшей бронзой надписью «Поллон», вытащил из гнезда трубку, поднёс к шлему, и сказал: – Вратислав здесь! Слушаю! Яснее говори! Что? Нет, так не пойдёт! Ставлю тебя на громкую связь! Воевода щёлкнул переключателем и что-то подстроил на внутренности крышки ларя. Судя по рунному наборному диску и прорве лампочек, движков, и переключателей, это и впрямь был не приёмопередатчик, а настоящий беспроводной телефон. Из решётки мезофона, встроенной в боковую стенку, отрывисто прозвучало: – Вратко, Порай здесь! – Чем новым порадуешь, Порай шкипер? – Сперва опечалю! Как наши гиропланы за духоплавами погнались, прямо в гавани подморница всплыла! Вертолёт запустила! – Про то и про оружейню я уж знаю… – Ты слушай, что они из оружейни взяли! Только ракетные огнемёты! Успели, пока гиропланы не вернулись! И пятерых из стражи положили! – Беда! Такое оружие в такие руки… – И я так рассудил, воевода! Едва подморница погрузилась, послал «Молнию» по спирали через фарватер! Как акустики след взяли, «Молния» их опередила! Дюжину глубинных бомб сбросила! Подморницу – в куски! Боевая рубка аж на воздух взлетела! – Лепо! С полем вас, охотники! Собака белая защити, что ещё на нас за напасть? Последний возглас воеводы относился к всадникам, во весь опор скакавшим по раскатанному снегу дороги вдоль западного берега Сомовой протоки. Это было поистине варварское зрелище – кони и ездоки в старинной броне, плащи из волчьих и медвежьих шкур, копья, мечи наголо, и посреди оравы верховых – тройка, впряжённая в сани с многоствольной пушкой. Во главе отряда конных варваров на полностью закованном в чернёную сталь тяжеловозе мчался огромного роста воин, крылья огромной хищной птицы за плечами. За ним едва поспевал знаменосец. На вздымаемом им древке развевался наполненный воздухом грифон. – Что за напасть? Налётчики? – обеспокоенно спросил Порай шкипер из мезофона. – Всё в порядке, – успокоил его воевода. – Просто брусовское рушение подоспело. А налётчиков мы с пеплинским копьём давно уж в плен взяли. Вот что… У «Молнии» до Боргунда хода хватит? – Да хоть до Йорвика! – Тогда побудь на проводе, сейчас что-то решим, – нахмурясь, воевода оглядел неудавшихся грабителей, понуро стоявших на палубах двух духоплавов под прицелом пушки на циклогире, пулемётов на башнях, и пищали. – Если кто с Боргунда, наш закон его защищает, так? – Так, на то и Северный союз, – подтвердила Снот. – Только эти-то вне закона. – Но мы их ещё не судили? – Верно, но можно рассудить, что вне закона они оказываются, сразу как начинают грабить и бесчинствовать, – сказала законоговорительница. – Хотя… Она снова принялась листать книгу в окованном железом переплёте. – Вот! «Далее, приходит в нашу землю смертный, который ранее был изгнан отсюда и объявлен вне закона, и приносит правдивые известия о вторжении неприятеля, чего не знали жители страны до этого. В таком случае он будет прощён по решению тинга, хотя бы и считался раньше нитингом». – Что у вас там? – спросил Порай. – Да вот, пленные говорят, разбойничье гнездо – на Боргунде, – воевода поднял очки на шлем и пронзительно повёл хитро прищуренными зелёными глазами с духоплавов на циклогир, а с него – на вступившего на мост Кромославова коня. Меттхильд тоже почувствовала на себе чей-то взгляд. Внизу на пароме, один отрок что-то говорил другому, указывая на неё. Донеслось: «Наёмник колошенский»… «От него точно пощады не жди»… Предводитель брусовского рушения перевёл своего скакуна на шаг. – На подводных крыльях, до Боргунда к закату долетим! – сказал шкипер в мезофоне.

– Воевода, можно ещё из Волына «Бурю», а из Старграда «Гром» на подмогу позвать, – присоветовал Деян.